Ведьмак: назад в СССР 3
Шрифт:
Рассматривая иных, я осознал, как работает дар Ювелира. Зажмурил правый глаз и увидел людей в кого они вселились. Затем зажмурил левый и узрел их истинный, потусторонний облик.
Остановившись в семи метрах от меня, две группы покивали друг другу, словно приветствуя и снова на меня уставились. Я же встал спиной к стене и вызвал теневика, который скользнул к противоположной стене и замер, обеспечив перекрёстный обзор.
— Этот гад развоплотил одного из наших серых друзей — хором заявили крысюки и я увидел, как в их руках повывелись одинаковые
— А ещё он убил нашего старого хозяина — словно зачитывая приговор, добавил татуированный детина и погрозив мне кулаком, засветил бронзовый кастет.
— А я была в катакомбах и видела лично окончательное развоплощение тёмного — засвидетельствовала отвратно выглядевшая девица и в её тонких пальчиках появилась опасная бритва.
— Значит приговор, смерть — объявил бородач и воздел туристический топорик к потолку туннеля.
— Смерть! — зловеще подхватили все присутствующие и альбинос вытащил из внутреннего кармана клетчатого пиджачка, потёртый наган и направил ствол на меня.
— Не ребятки, вы точно не исконная, советская гопота — громко сказал я и погрозил иным тщательно свёрнутой газеткой. — А где дежурное, «дядь дай сигаретку?» или «слышь ты, чо забыл в нашем дворе?». Без этих сакральных формул, ни один гоп-стоп, успехом точно не увенчается. Зуб даю. Так что получается все ваши потуги, заранее обречены на просёр.
— Харе его слушать, давай белый кончай Ведьмака беспредельщика! — потребовал татуированный.
— Да, маслину ему в голову, тело в мешок, а потом в реку — прорычал один из крысюков.
— А я его лично буду резать — заявила девица.
— Стоп. В расход пустить и шкуру на ремни распустить, всегда успеем. А для начала я должен кое чего для нового хозяина разузнать — сказал альбинос и я услышал, как девица презрительно фыркнула. — Ведьмак, ответь на один вопрос, где камень? Если ответишь, обещаю, мы просто отведём тебя к тёмному и уже он решит, что с тобой делать.
При упоминании камня, жалкие остатки истинной тьмы всколыхнулись где-то у меня внутри, вызвав прилив бешеной ярости, и я вспомнил острова в океане, огромную аномалию и то, кем я мог стать при помощи черного артефакта, если бы этого захотел. При этом моё лицо само по себе исказилось и на нём появился нездоровый оскал, заставивший содрогнуться альбиноса с крысюками, на которых я в этот момент смотрел.
— Парень, тебе точно не нужен этот камень — прохрипел я не своим голосом.
— Значит не скажешь? — Альбинос нервно сглотнул.
— Нет — рявкнул я и перехватил газетку поудобнее.
— Ну тогда я вынужден исполнить приговор — пафосно заявил альбинос и оскалив остренькие зубы, нажал на спусковой крючок.
Я успел среагировать и немного отклониться, но вместо выстрела, услышал сухой щелчок бойка врезавшего по просравшему капсюлю. А уже в следующий миг я рванул к альбиносу и всё вокруг завертелось.
Ещё четыре сухих щелчка, гулко раздались под сводами аномального туннеля, словно отсчитывая мои стремительные шаги.
Призрачный поток силы пробил его насквозь и вырвался из спины крыса, вместе с кровавыми брызгами. Ошмётки разрезанной газеты окропились тёмно-красным, обнажив спрятанный до поры клинок. Тут же отскочив в сторону, я чудом увернулся сразу от двух ударов крысиных финок.
В тот же миг позади взревел татуированный с бородачом и это совпало с оглушающим визгом, вырвавшейся из глотки проткнутого насквозь крысюка. После этого сбоку раздался последний сухой щелчок, и я, влив в удар добрую треть имеющейся в браслетиках энергии, достал прямой ногой до живота замершего альбиноса.
Ступня в кеде, произведённом на советской фабрике «Скороход», пробила пресс иного и того отшвырнуло, впечатав в стену. После этого на асфальт в обилии посыпалась штукатурка, из-под которой появилась кирпичная кладка.
Затем я увидел, как рухнул пробитый крысюк и встретив финку его собрата собственным клинком, воткнул кусок отточенной стали тому в руку, перерезав сухожилия на запястье. А в это время наблюдающий со стороны за схваткой теневик, узрел как взревевший ещё громче татуированный, внезапно ускорился, превратившись в стремительно приближающийся росчерк.
Среагировав на ускорение, я шарахнулся к стене и рубанув наотмашь, едва задев пронёсшийся мимо живой таран. А уже в следующее мгновение, рванул в сторону выхода из туннеля, желая сохранить хоть какую-то дистанцию и, если получится банально сбежать.
При этом часть меня вместе с призраком продолжало оценивать происходящее со стороны, и эта оценка мне совсем не нравилась. Под рухнувшим на асфальт крысюком, стремительно растекалась лужа черной крови и он был явно выведен из игры. У второго на запястье правой руки красовалась рваная рана, однако это его не остановило. Не обращая внимания на хлещущую кровь, он перехватил финку левой и понёсся за мной, при этом одновременно рыча и изрыгая проклятия, сдобренные трёхэтажным матом.
Татуированный же отделался небольшим рассечением на плече, и теперь сжав могучие кулаки, стоял, словно накапливая энергию для нового таранного рывка. Бородатый с девицей уже обогнали его и теперь расчётливо следовали за мною, вдоль стен туннеля.
А за их спиной очнулся альбинос и безумно вращая головой, начал слепо ощупывать асфальт. Судя по их поведению, перегораживает выход из аномалии они даже не пытались и это значило что своими ножками выйти отсюда мне не удастся.
Значит будем менять тактику по ходу пьесы.
Резко развернувшись на месте, я рванул навстречу сильно вырвавшемуся вперёд, раненому крысюку. Тот сразу довольно оскалился, но затем видимо почуял зачем я это делаю, притормозил. Однако было уже поздно, приблизившись на метр, я перехватил его руку с финкой и воткнул длинный клинок в грудь, туда где находится сердце.