Ведьме ректор - не игрушка!
Шрифт:
— Я не могу. — покачала головой. — У нас на пороге война. Вождь, — обратилась к Гургу, — твои войска должны быть готовы как можно скорее. Прорыв может начаться в любой момент!
Тяжело вздохнув, сжала камень в руки и перенеслась обратно в домик Эдриана, но последнее, что я видела перед перемещением — печаль в глазах орка и слезы на щеках Ниты.
79
— Мой император! — преклонив колено перед монархом, произнес Эдриан.
— А, наконец-то ты явился. Ну-с, скажи-ка мне. где ты так долго пропадал, и почему вел столь недостойным образом? — нахмурившись,
— Я бы не посмел вести себя с вами неподобающим образом. Увы. но мое место временно занял совершенно иной человек — мой брат-близнец. Он пытался убить меня, и у него это почти получилось, но вмешался случай…
— Да неужели? — Было видно, что монарх, стуча пальцами по подлокотнику трона, совершенно не верит Эдриану.
— Клянусь своей честью. — Склонив голову, ответил он. — Если Вы мне не верите, то могу согласиться на зеркало истины, допустив к своим воспоминаниям.
— Зеркало, говоришь, — мужчина задумался, внимательно глядя на Брайта, но уже через мгновение согласился: — Хорошо. Пройдешь зеркало истины, и если оно подтвердит твои слова… Не то, что тебя пытались убить, а то, то ты это ТЫ, а не Эрик, тогда я безоговорочно тебе поверю.
— Да, повелитель. — Кивнул Эдриан, поднимаясь.
Было видно невооруженным глазом, что мужчина напряжен. Ну а как иначе, ведь зеркало проецирует все воспоминания носителя, не утаивая ничего. Если же попытаешься скрыть хоть что-то, даже самую мелкую, казалось бы, незначимую деталь, то оно тут же причинит нестерпимую боль, прожигая сознание насквозь, доставая ВСЕ воспоминания на зеркальную поверхность.
Спустя пару часов, стоя на коленях и упираясь руками в пол, Эдриан жадно втягивал ртом воздух, пытаясь отдышаться от пережитого.
Воспоминания бурным потоком воссоздавались на поверхности зеркала истины: от младенчества, до зрелого возраста.
Магический предмет вытянул из Брайта почти все силы, периодически причиняя жгучую боль в груди и голове — о некоторых воспоминаниях Эдриан не хотел, чтобы узнал император: о Лиане, о новой магии, что проснулась не только в нем самом, но и в его молодой жене, о том, на что способен тот огонь, что струится в венах мужчины. Но как бы он не пытался их скрыть, зеркало все равно не позволило утаить ничего от правителя.
— Занятно, — задумчиво произнес тот, глядя на зеркальную поверхность. — Демон, значит. Вот какая кровь в тебе. Жаль.
— Почему? — прохрипел Эдриан, поднимая затуманенный от боли взор на императора.
Мужчина, сложив руки за спину, не ответил, погрузившись в свои думы.
– Ардан, — снова обратился к императору его верный слуга, вытирая со лба крупные капли пота, — ответь, почему тебе жаль?
— Потому что демонам не место в нашем мире, Эдриан. — отозвался монарх, с сожалением глядя на своего друга. — И я не могу сделать исключение. Даже для тебя. Когда с твоим братом будет покончено, мне придется попросить тебя и твою юную жену покинуть наш мир.
— Вот как. Значит, ты изгонишь нас? — Брайт с трудом, но все же поднялся с колен и прямо посмотрел на Ардана. — А как же те заслуги перед империей? Как же то, что я не единожды спасал не только наше государство, но и твою жизнь?
— Именно поэтому, мой друг, я изгоню тебя,
— Врага? — нахмурился Эдриан, делая шаг к императору. — Вот, значит, как? Я — враг!
— Эдриан…
— Не надо, Ардан, не стоит больше ничего говорить, ты и так сказал уже достаточно. — Он осуждающе покачал головой. — Прорыв будет на северной границе. Осталось очень мало времени. Собери как можно больше воинов и боевых магов, а так же лучших целителей. Эрик будет биться насмерть, до последней капли крови. Готовься, Ардан, прольется немало человеческой крови — столько, что она покроет всю равнину.
Больше ничего не говоря, он вышел из небольшого помещения, в котором и находилось зеркало истины, чтобы пройти через тронный зал и, оказавшись на улице, открыть портал прямиком в небольшой уютный домик, в котором, как оказалось, его ждала Лиана.
80
— Изгнание? Ты сейчас шутишь? — не на шутку рассердилась я, ходя туда-сюда по комнате. Я не могла спокойно сидеть после того, как Эдриан огласил решение императора. Да что б ему пусто было!
— Увы, — кивнул мой муж, сидя в нашей гостиной на диване, — но такова его воля, он — император, Лиана. Я не могу пойти против него, ведь когда-то, очень давно, давал ему клятву верности. Я обязан выполнить его приказ. Мне очень жаль, любимая, не такой участи я желал для тебя.
— Эдриан, — всхлипнула я, присаживаясь рядом с ним и беря его за сильную жилистую руку. — ну почему так? Нежели он не может сделать исключение?
— Не знаю, — пожал он плечами, — но обычно, если Ардан принимает решение, то оно окончательное.
— Я не желаю в это верить! — воскликнула, резко вскакивая с дивана. — Риндан — мой дом! Я тут родилась и выросла, Эдриан! Почему я должна покидать его?! Почему?
— Из-за меня, — обреченно выдохнул он. — Прости, это все по моей вине.
— Не говори так! — воскликнула, тут же кидаясь к нему и прижимаясь всем телом. — Не говори. Это не твоя вина, не твоя. Слышишь?! Мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе. Мы же семья.
— Семья, — грустно улыбнувшись, подтвердил он, и крепко обнял.
Так мы и сидели, думая каждый о своем, но при этом прекрасно понимая, что сейчас наши мысли схожи, как никогда раньше.
— Эдриан, — обратилась к мужу, поднимая голову от его груди, — нам нужно в Академию. — На лице мужчины тут же отобразился невысказанный вопрос. — Там Джим. Я знаю, где для него будет безопасно. Далеко на севере живет народ… Его народ. Пусть немногочисленный, но все же… Эдриан, они все из рода Тиркхуан.
— Что? — на лице мужчины появилось неподдельное удивление, если не сказать больше — шок. — Но… Но я думал, их всех давно перебили!
— Как видно, не всех. Нам надо в Академию. Срочно.
Муж кивнул, соглашаясь. Пока собирались, он все время молчал, усиленно о чем-то раздумывая, из-за чего на лбу образовались глубокие морщины. Поджатые губы безмолвно говорили о том, что этот уверенный в себе мужчина что-то задумал, но пока не желает говорить — что именно. Я не лезла, прекрасно понимала, что ему сейчас нелегко. Нет, ну кто бы мог подумать, что император так поступит с самым верным из свои советников и… Другом.