Ведьмин корешок
Шрифт:
— Чего киснешь? — спросила Даша, подойдя неслышно. — Ни на кого не смотришь, жмешься в сторонке.
А на кого ей смотреть? На своего мужа, который глаз не сводит с этой… с этой… не подобрать подходящего слова. На других мужчин, которые вьются рядом с ней? Ну что же, что они все в ней нашли? — в который раз подумала Оля.
Сейчас на Ларисе были надеты обычные джинсы, короткие ковбойские сапожки и замшевая курточка с бахромой. Самый простой, скромный наряд, но и в нем она была хороша. Длинные волосы завязаны в хвост, глаза блестят, большой улыбающийся рот… Низкий гортанный
Дашка постояла возле Оли и ушла, не дождавшись ответа.
Потом был долгий ужин, потом танцы. Дмитрий Ильич был весел и оживлен, выпил пару бокалов вина, несмотря на укоряющий взгляд Нинели Петровны, он пригласил на танец всех дам по очереди и даже подпевал какому-то ретро, доносившемуся из магнитофона. Оля только вздохнула, глядя, как старик шепчет что-то на ухо Ларисе, улыбаясь, — и этот поддался ее чарам!
С мужем они почти не разговаривали в этот день, Оля его избегала.
После танцев мужчины засели за карты, Федор устроил в саду небольшой фейерверк, развел костер, Дашка с Мариной прыгали через него, с визгом и смехом. Лариса молча курила чуть в стороне, Оля тоже не принимала участия в игре. Она видела, что муж, сидя у окна, нет-нет да и взглянет в сад, на Ларису.
Потихоньку все разбрелись по спальням, только мужчины внизу спорили о чем-то, доигрывая в карты.
Муж пришел и лег рядом, Оля сделала вид, что спит, чтобы не разговаривать ни о чем. Она думала, что не уснет этой ночью, но сон пришел быстро.
Оля проснулась резко и села на кровати. В комнате было темно. Оля пошарила рядом по кровати. Пусто. Муж ушел, и куда он ушел, не хотелось предполагать даже в мыслях.
«Все, — подумала Оля, — мое терпение кончилось. Чем так мучиться, лучше бросить все и уехать к маме…»
Она подошла к окну и раздвинула занавески. Тотчас в комнату заглянула луна, желтая, как апельсин. Босым ногам стало холодно. Оля сунулась за тапочками, что-то зашуршало и упало на пол.
При свете луны Оля увидела, что это тот самый корешок, завернутый в мятую газету, что купила она сегодня у бородатого мужичка при выезде из города. А что, если попробовать? Оля, как утопающий, хваталась за соломинку.
Ночь сегодня ясная, небо звездное… Оле уже все равно, она ничем не рискует.
Не зажигая света, она натянула джинсы и плотную трикотажную кофту с капюшоном, сунула босые ноги в кроссовки, подхватила корешок и, крадучись, спустилась вниз.
В холле никого не оказалось, но входная дверь была только прикрыта. Собаки у Дмитрия Ильича не водилось, но имелись крепкие ворота, камеры над входом и сигнализация по периметру забора. Он уверял, что этого вполне достаточно.
Над крыльцом горел фонарь, остальной сад погрузился бы во мрак, если бы не луна. На улице было холодно, ночью подморозило. Оля обхватила себя руками и побежала по дорожке мимо некопанных еще цветников к фруктовому саду, затем, миновав сад, прошла в самый дальний угол участка, где росла малина, а за ней, у забора, расположились кусты шиповника. Там ее, по крайней мере, никто не увидит.
Ободрав руки, Оля пролезла в заросли, вытоптала крошечную полянку и сняла кроссовки. Ногам было колко и холодно, но Оля не замечала боли. Небо,
Хочу, чтобы эта Лариса исчезла из нашей жизни, исчезла навсегда! И чтобы муж никогда о ней не вспоминал!
Оля сама испугалась своих слов, но следовало закончить начатое. Вспомнив инструкции мужичка, она топнула правой ногой, трижды покрутилась на месте и остановилась, переведя дух. Всё.
Здесь, в тишине, наедине со звездным небом, она поверила в ведьмин заговор. А уж если и он не поможет, тогда конец. А сейчас надо уходить.
Оля нагнулась за кроссовками и нашла только одну. Этого еще не хватало, как же она пойдет босиком. И как она объяснит пропажу кроссовки завтра? То есть если ее найдут в уединенном месте…
Она пошарила вокруг себя, ничего не нашла и поползла кругами, стараясь не пропустить ни одного квадратного сантиметра земли. Луна скрылась за тучей, стало темно. И в это время Оля услышала шаги. Шли двое, и направлялись они в самый дальний уголок участка, то есть прямо к Оле. Ни жива ни мертва, она отползла за кусты шиповника и упала на землю.
Парочка остановилась почти рядом. Женщина чиркнула зажигалкой и закурила.
— Ну что ты молчишь, — протянула она, и Оля похолодела, потому что узнала низкий хрипловатый голос Ларисы. — Ты же понимаешь, что это нужно сделать как можно скорее. Сейчас момент очень удобный, другого случая не представится.
— Замолчи! — шикнул на нее мужчина глухим шепотом. — Что ты орешь, как на рынке? Еще не хватало, чтобы нас кто-нибудь услышал!
— Да кто тут услышит? — огрызнулась Лариса. — Забрались в такие заросли, я все колючки собрала. Послушай, — голос ее стал мягче, — ну ты же понимаешь, что никакого другого способа нет. Нужно сделать это, причем как можно скорее. Иначе будет поздно.
— Я не могу… — угрюмо прохрипел мужчина, — я не могу, я не готов… Это… это ужасно…
«Это же Славка с ней, — думала Оля, и холод не от мерзлой земли, а от их слов проникал ей в сердце, — это она его уговаривает, чтобы он все сказал мне скорее. А он не может, потому что ему меня жалко. Он считает, что когда я узнаю, то умру. А я давно уже все знаю и не умерла до сих пор…»
— Это не обсуждается! — голос Ларисы ударил как хлыстом. — Понимаешь ты, что выхода у нас нет?
— Я не могу! — мужчина застонал. — Я никогда не смогу этого сделать…