Ведьмин круг
Шрифт:
С бьющимся сердцем взволнованный король переступил границу портала, ведущего в покои Титании, и еле успел уклониться от меча. Скрутив буянку, он отобрал её многочисленное вооружение, и тогда разъярённая невеста набросилась на него с кулаками.
— Негодяй! Так-то ты дожидаешься моего решения! Решил на досуге перетрахать весь гарем? Иди ты к рогатому! Я говорю «нет»!
Когда напуганный Оберон решил плюнуть на своё обещание и во что бы то ни стало удержать девушку, та не выдержала характера и, к его великому облегчению, разрыдалась у него на груди. Сутки непрерывных заверений в своей любви и угроза навсегда покинуть эльфийский
Правда, и потом своевольная девчонка в качестве королевы стоила Оберону кучи нервов. В течение ряда лет ему пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы не прибить её под горячую руку.
Синие глаза эльфийского короля увлажнились, и он нежно поцеловал жену.
— Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Титания.
Королева смерила мужа насторожённым взглядом.
— Это ты к чему?
Оберон хихикнул и беспечно сказал:
— Вспомнил былое. Как-то всё забываю сказать, когда ты ответила мне «нет» я чуть не умер, и с горя решил податься в барды. Не знаю, что бы было, не согласись ты, в конце концов, стать моей женой.
Теперь уже зелёные глаза засияли ответным теплом.
— Дорогой, я тоже тебя люблю, но иногда очень хочется тебя убить за мерзкие выходки. Особенно, когда ты злишься и распускаешь руки!
— Это вынужденная мера, дорогая. Потому что в тебе по-прежнему больше упрямства, чем здравого смысла. Мягких увещеваний ты не понимаешь, принимая их за слабость. Вот и приходится держать марку при помощи ремня и плётки. Ну-ка, рассказывай, что ты задумала в отношении ведьмы. Я хочу знать подробности.
Скептически выслушав горячую речь жены в защиту идеи по соединению тела эльфийки и души смертной ведьмы Оберон всё же позволил себя уломать. Правда, он заранее оговорил, что согласен на эксперимент, только в том случае, если он будет проведён в его присутствии, и он лично проверит, что из этого вышло. Заявив, что не желает подсунуть сыну голема в качестве невесты.
С тех пор для ведьмочки начались тяжёлые дни. Взятая в оборот эльфийской королевой отныне она спала редкими урывками. День и ночь несчастную девчонку безжалостно дрессировали, вбивая в одночасье ту премудрость, которую эльфийские высокородные девицы постигают в течение многих десятилетий, если не столетий.
Вначале Аталиса редкий день не плакала от ярости и унижения. При всём своём обаянии Титания могла быть ядовитее василиска. Она приставила к ведьмочке множество наставниц и ежедневно лично проверяла её успехи. Переучиваться пришлось всему: выражению лица в разных ситуациях и обществе, движениям, речи, разрешённой работе и даже колдовству. Приёмы, принятые у ведьм, эльфы презирали и высокородная наставница, приставленная к ней, до крови исхлестала девчонке руки за то, что она колдовала по привычке. В принципе они разнились не очень сильно, но в каждом действии эльфийской девы на первое место ставилась утончённость и традиционный ритуал. Их оказалось превеликое множество, и они были разработаны буквально на каждый случай жизни. Озлобленная девчонка немедленно поинтересовалась у сентау наставницы, есть ли специальный ритуал для умирания. Оказалось, что есть, причём, не один, а множество, предусмотренные для разных случаев и слоёв общества.
Особенно ведьмочке доставалось за невнимательность. Заворожённая новизной,
Титания смилостивилась над девчонкой и, решив, что после трёх месяцев непрерывных занятий ей нужен активный отдых, потащила её с собой на охоту. Вооружённые луками, они шли по волшебному лесу, но еле держащаяся на ногах ведьмочка не замечала его красот. Понемногу отстав от прекрасной воительницы, она заползла под ветви огромной раскидистой ели и немедленно уснула мертвецким сном. Крошечная фея, охраняя её, привычно примостилась в растрепанных рыжих прядях. Вскоре Титания заглянула к ним и улыбнулась.
«Справишься, Селина? Я хочу немного поохотиться. В кои-то веки мне повезло вырваться из дворца без кучи охраны».
«Не сомневайтесь, Ваше Величество! Разве я Вас когда-нибудь подводила?»
«Девочка, ты одна из моих лучших слуг!»
Как только эльфийская королева исчезла в сумрачном лесу, преследуя красавца-оленя, сонная ведьмочка приоткрыла один глаз и радостно улыбнулась при виде феи. «Слава богам, Селина, с тобой всё в порядке! Я страшно переживала, боясь, что тебя накажут. Спасибо, что спасла меня из болота». Селина звонко засмеялась. «Дурочка! Я это сделала по долгу службы, и ты ничем мне не обязана».
«Наплевать! Главное ты это сделала и, значит, заслужила мою сердечную благодарность», — убеждённо сообщила ей ведьмочка и, свернувшись в клубочек, мгновенно заснула.
«Глупый смертный ребёнок!» — вздохнула фея и, рассыпая в воздухе золотую пыль, зависла перед её лицом. «Ладно, чем-то ты тронула моё сердце. Наверно, непроходимой глупостью». Волшебная палочка коснулась мягкого мха, и теплое одеяло укрыло спящую ведьмочку. Завернувшись в него, она счастливо улыбнулась.
Спустя некоторое время под полог ели заглянул Лесной король и, призывая к молчанию, приложил палец к губам.
«Ты свободна, Селина. Я сам присмотрю за Аталисой»
Словно почувствовав его присутствие, а, может, так и было на самом деле, ведьмочка подняла ресницы и, заглянув в зёленые глаза, лежащего рядом Лесного короля, засветилась от счастья.
— Раэтиэль! — она заплакала, уткнувшись ему в грудь.
Немного помедлив, эльф коснулся рыжей прядки и, не выдержав, зарылся в её волосы. В них ещё сохранился привычный запах лекарственных трав и его любимой кошачьей мяты. На память сразу же пришла их безмятежная жизнь в домике Аталисы. Свежие сливки по утрам и полный душевный покой, когда он в кошачьем обличье, примостившись на её коленях, блаженно жмурил глаза и довольно мурлыкал. Эльф улыбнулся. Но вглядевшись в страшно осунувшееся лицо ведьмочки, побледневшее до синевы, он расстроился. «Куда только мама смотрит! Если в Аталису такими темпами будут вбивать науку, она рискует не дожить до родов и, следовательно, до переселения в новое тело». Поднеся её руку к губам, он с недоверием уставился на множество уродливых шрамов, испещривших кожу.