Ведьмин Лог
Шрифт:
– Пойду я прибью эту гадину.
– Я с тобой, – тут же вырос у правого плеча Илиодор.
– Не надо мне твоих спектаклей!
Он хмыкнул и, достав из-за пазухи кулек изюма, заглянул в него с таким видом, словно ожидал обнаружить внутри все тайны мироздания.
– Я обязательно помогу вам, – запоздало спохватился Архиносквен, а черт стукнул себя кулаком в грудь, выражая решимость биться с Фроськой, даже несмотря на то что хитрое Илиодорово заклятие на версту его не подпустит к Чучелкиной могилке.
– Я бы советовал
– Дядя Архиносквен, если вы собрались сейчас вызывать других колдунов, то, может, не надо?
– Да что ты, Маришечка, – очень ненатурально попробовал отмахнуться от меня предстоятель, но я от досады чуть не боднула его в живот:
– Я знаю, что вы это можете, и он, – я покосилась на Илиодора, – знает. Не нравится мне все это. А вдруг это ловушка?
Архиносквен хотел было и дальше сюсюкать со мной как с ребенком, но, заглянув в мои глаза, посерьезнел, нахмурился и даже губу закусил, задумавшись:
– Знаешь, Мариша, меня самого господин Илиодор настораживает. Ландольфы вообще всегда были люди… к-хм, – он кашлянул, – с причудами. И число это настораживает. Двенадцать магов, двенадцать резонаторов… Невольно дрожь по телу пробегает.
– Вы думаете, он вас?! – Я почувствовала, что у меня подгибаются ноги, но предстоятель обнял меня за плечи, успокаивающе похлопав, и улыбнулся:
– Нет, двенадцать – это даже для него чересчур. Три, четыре – я бы еще поверил, но дюжина… это нереально.
– А может, он хочет, чтобы вы его магистром избрали? – предположила я самое меньшее из зол, порядком удивив мага.
– Как-то я не думал об этом, – захлопал Архиносквен глазами, потом тряхнул головой, отгоняя нереальные видения, – навряд ли! Он молодой, ему хочется могущества и власти, а пост магистра – это больше канцелярщина, удел стариков, я бы сказал. Вот украсть наши накопители, стационарные, которым больше пяти веков, – вот это вполне в духе его семьи.
– А ваши друзья сюда с накопителями прибудут?
– Конечно, – вздернул брови Архиносквен, – а иначе как перемещаться? Свободной праны в мире нет, как сказал господин Илиодор.
Наше страстное перешептывание прервал капризный зов златоградца:
– Мариша, ну пойдем уж. Мы, рыцари, предпочитаем умирать на глазах прекрасной дамы.
– Если будешь кривляться, как вчера, то лучше сразу обратно возвращайся, – посоветовала я, нервно пожав на прощание холеные пальчики Архиносквена, и припустила к Чучелкиной могилке.
Илиодор, уписывающий изюм, проводил меня недоуменным взглядом, когда я пробежала мимо, наигранно вякнув в спину:
– Когда это я кривлялся?
– Всегда, – прошипела я сквозь зубы.
Я смутно представляла себе тропинку к проклятому
– Выгуляю тебя напоследок.
Шагов через двести он споткнулся и плюхнулся без сил и всякой возможности двигаться дальше, однако успев показать мне тропку. Я чмокнула его меж рожек и велела ползти обратно, к Архиносквену.
Илиодор все это наблюдал с отстраненным интересом, чем несказанно раздражал, я бы сказала, бесил.
– Чего ты все время улыбаешься? – рявкнула я на него.
Он сразу сделал серьезную мину:
– Да вот думаю, не посвататься ли? Есть в тебе что-то от Ландольфов. Мы тоже скорее помрем, чем свое уступим.
– Кловун, – буркнула я, а он с готовностью улыбнулся, если б не топь, то и на руках прошелся бы, наверное. Это было уж чересчур, и я, ухватив его за пуговицу кафтана, потребовала. – Говори сейчас же, можешь Фроську убить или нет?
Он задумался с самым серьезным видом, даже переносицу почесал:
– Строго говоря, в мире вообще нет невозможных вещей, есть только маловероятные.
Я кинулась на него с кулаками:
– Гад, как же я тебя ненавижу! Ты можешь один раз честно сказать, чего тебе от всех нас надо?
Он изобразил на лице крайнее удивление и некоторое замешательство, но, как я поняла чуть позже, это не я его так впечатлила, а появившийся как из-под земли волк.
ГЛАВА 14
Хорек сунулся было заварить чай, уже и заварочки насыпал, и рукой потянулся к маленькому котелку, который весело взбулькивал оттого, что еле заметные языки огня облизывали его закопченные бока, но тут егерский десятник Кирилка, по прозвищу Беда властно прижал его к земле, подав условный знак Медведю. Брат лежал чуть подальше, почти у самой дороги, но так, что, если не знаешь заранее, где искать, ни за что не углядишь.
Промчались на широкогрудых конях всадники. Бум, бум! – невпопад ударяли в землю широкие, как блюда, копыта крепких коней, вырывая из дороги целые комья земли. Верховые внимательно оглядывали дорогу, но заговорщиков не заметили. Кирюха нервно стиснул саблю, но Медведь качнул головой, велев ватаге сидеть и не вскакивать.
Их, преданных Якиму, было здесь десятка два от силы, а с каретой – только впереди около двух дюжин, стало быть, силы неравны, перебьют.
– Она? – пискнул из-под руки Беды Хорек, хотел глянуть на дорогу, но егерский десятник вжал его крепкой рукой в траву.
Загрохотал копытами арьергард – еще две дюжины.
– Сами не справимся, – вздохнул Игнат Малой. Из трех братьев Малых самый младший и, по странной прихоти судьбы, не оборотень, но вор, прославившийся в свое время на все Урочище лихим набегом на поместье князей Гудских.