Ведьмин Лог
Шрифт:
Черт удивленно вскинул на него голову, но тот не отвел взгляда и даже не покраснел, сграбастывая к себе деньги. Я напрягла лапы, пытаясь высвободиться, но не тут-то было! Признаться, так меня тискали впервые.
– …а гроб стоит, мордами страшными разукрашен. В боку дырочка, вроде как пробкой заткнут. Яким не удержался и саблей эту пробку выковырял.
Даже свечи от страха нервно дернулись, а пара даже потухла под зловещий шепот черта.
– Сначала-то золотишко хлынуло. Монетами старыми, тертыми, а потом ка-а-ак зыркнет глаз, кровью налитой!
– А-а!!! – тонко
Уланский командир вскочил, хватаясь за саблю, а Илиодор поддернул к себе беспризорный кладень. Мытный сжался в кресле и, ухватив меня, принялся осенять все вокруг, словно иконой Пречистой Девы, а черт зашелся уж совсем демонически:
– Яким орет, бежит по воде как посуху. Долетел до Дурнева, ворвался в чью-то избу, народ шуганул саблей, сам забрался на печь, а там давешний ужас из гроба уже сидит, улыбается. До утра его по селу гоняло, пока не загнало на Поганый пустырь. Нехорошее место, там некроманта народ на вилы поднимал, там еще в древнюю пору жертвы человеческие приносили.
– Ы-ы… – Наша покойница принялась бегать из угла в угол, стуча невидимыми зубами.
Я выпучила глаза, чувствуя, что останусь без шкуры в руках впечатлительного Адриана. Илиодор попытался забрать меня из его рук, но проще было руки отрубить, тогда хозяин расстроился и увел еще один кладень. Как он может в такую минуту о деньгах думать? Черт же азартно расшвырял карты каждому, возвестив:
– Пять даю! – двинул деньги в кучу и, ухмыляясь, перешел на совсем уж на зловещий шепот: – Прижала мертвячка Якима, не вздохнуть, ни пошевелиться, коготками черными грудь терзает, а говорит ла-асково так: «Что ж ты, миленький, бегаешь от меня? Я тебе зла не желаю. Коли будешь меня во всем слушаться – до-олго еще проживешь. А коли мне поможешь ведьм логовских извести, за смерть мою отомстить, так еще и богатеем сделаю», – и расхохоталась так, что у Якима кровь в жилах застыла. Вот на том месте енту управу поставили, – просто закончил он.
– Ну, мне пора, – присела в поклоне Ланка, – до дому… – крутнулась вокруг себя, пытаясь нюхом найти, где заветная роща с отсыпающимся надежным Серьгою, и дунула во все лопатки к двери, не рассуждая, как это народ воспримет.
– Хе-хе-хе-хе, – раздельно и нехорошо посмеялся ей вслед Пантерий, – ишь как мотануло! Щас клад свой проверять будет, – и, глянув на удивленных партнеров, объяснил: – У нас отчего так много бродячих покойников? Оттого что кладов нечестивых зарыто без счету.
– И где? – сразу вскинулся Илиодор.
– Да везде! – широко повел рукой Пантерий и, хитренько глянув, предложил: – Если интересует – покажу.
За дверьми пронзительно взвизгнуло, я навострила уши, а остальные удивленно повернулись, вслушиваясь: чего это там опять? Я сначала увидела, как в дверь протиснулось плечо, а потом показался и весь Серьга – новый охранник Мытного. Он удивленно рассматривал обнаженную саблю, с которой капало что-то зеленое и ощутимо воняло тленом.
– Чего это у вас такое бегало, прозрачненькое? – Серьга очень натурально смутился и даже изобразил этакого дурачка, который пытается рукавом незаметно вытереть клинок и сунуть в
– Поздравляю, – сделал скорбное лицо Пантерий, – вы, молодой человек, только что в клочья разрубили легенду этих мест – Басю-панночку.
– Ох ты ж?! – выкатил глаза Серьга и так кинулся в двери, словно задумал собирать покойницу по кускам обратно, сшибся с Селуяном, замахал руками, что-то быстро ему наговаривая, но получил от него тумака и, покраснев, смущенно замер. Сорвал шапку, надел ее, натянув по самые глаза, утер нос рукавом и лихо сморкнулся на пол – в общем, изобразил полного деревенщину. Селуян снова его беззлобно ткнул кулаком в затылок, как старший, которому стыдно за бестолкового родича, и, подойдя к Мытному, смущенно кашлянул:
– Тут такое дело… – и мотнул Серьге головой, мол, давай докладай.
Серьга крякнул и бодро отрапортовал:
– Выследил я Ваську, надо брать, пока не утек, стервец.
Я удивилась, уставилась на Серьгу, надеясь на объяснения, но тот лишь нагло ухмыльнулся и вообще на меня не смотрел, ел только начальство глазами, докладывая по всей форме:
– Дело тут такое: прячется он на болоте. Есть у нас там одно местечко, зовется Чучелкиной могилой. На конях туда не проехать – топь. Да и пешком там не шибко разлетишься. – Он обернулся воровато и добавил, понизив голос: – И сдается мне, что один он там. Если сейчас нагрянуть втроем, впятером, то как есть повяжем голубчика, никуда он от нас не денется.
Мытный задумчиво улыбнулся. А Илиодор хмуро уставился во тьму за окном. Только уланский командир, которому уже хотелось спать, недовольно проворчал:
– А сам ты его повязать не мог? Вон народу сколько у нас на площади бездельничает, брагой с самого утра надираются.
– Народу не надо! – замахал руками Селуян, а Серьга поддакнул:
– Ни в жисть не возьмем, если с народом. У Васьки ж тут за каждым углом глаза и уши, только скомандуете «по коням», как тут же можно и расседлывать.
– Хоронясь надо, – проникновенно, с душою, добавил Селуян.
– И не только от воров, – вдруг подал голос Митруха и, обведя всех предостерегающим взглядом, добавил: – Чучелка тоже не спит.
– Тьфу на тебя! – шмякнул ему по макушке боярин, а Илиодор искренне захохотал.
И после этого хохота все как-то перестали бояться. Мытный поднялся и, приложив руку к груди, произнес:
– Князь, я очень вас прошу, составьте мне компанию. Не получается у меня так лихо с покойниками, как у вас. Я их страсть как боюсь с детства…
Было видно, что он еще что-то хочет присовокупить, но никак не может вспомнить имя князя.
Илиодору идти не хотелось, но, посмотрев в просящие глаза боярина, видно, вспомнил, что тот обещал ему полковую казну на разграбление. Нехотя проворчал:
– Болото… Что можно делать на болоте ночью?
– Знамо дело, клад прятать, – с готовностью подсказал Митруха.
Илиодор встрепенулся, глянув на мальца с заинтересованностью, и уже бодро распахнул объятия Мытному:
– Да в самом деле, Адриан Якимович, что я вам, не друг? Неужто думали, что я вас одного вот так и брошу? А кстати где тут можно раздобыть лопату?