Ведьмин оберег
Шрифт:
Гворий проснулся от чьего-то пристального взгляда. Подскочил, одновременно уходя от возможного удара, и потянулся за ножом. Марру спасла отменная реакция Гвория: тот успел в последний момент отвести руку.
— Преисподняя! – сплюнул мужчина и со вздохом облегчения рухнул на кровать. – Никогда, слышишь, так больше не делай!
Собственно, а когда – никогда? Разве он сегодня же не избавится от девицы?
Марра судорожно кивнула и нахмурилась. Серые глаза мужчины казались смутно знакомыми. Но гораздо больше её волновало, почему она оказалась в одной
Вместе с тупой головной болью медленно начали всплывать в памяти события прошлой ночи: кладбище, дух, Селена…
— Где моя подруга? – Гворий едва не оглох от визга. – Что вы с ней сделали? Вы меня похитили?
Мужчина сморщился и зажал уши руками. Последствия чар всё ещё не развеялись, и взволнованный высокий голос Марры молоточком стучал внутри полого черепа.
— Дома, наверное. Ничего. Нет, — терпеливо ответил на все вопросы Гворий и задал свои: — Что дальше делать собираешься?
— То есть? – опешила Марра.
— С собственной свадьбы ты сбежала, от родителей прячешься, с подругой долго не проживёшь.
— Вы знаете? – в ужасе округлила глаза девушка и отползла на другой край кровати. Зачем-то предупредила: — Я кричать стану!
Гворий выругался второй раз за утро и сел. Хотел сказать что-то обидное, но раздумал. Права она, собственно, двусмысленно всё прозвучало. На месте девушки он бы тоже подумал, что её зовут в содержанки, а то и в публичный дом.
Кашлянув – от смущения, а не по причине плохих лёгких, — Гворий взъерошил пятернёй волосы и почесал подбородок. Марра ловила взглядом каждое движение, готовая в любую минуту осуществить угрозу.
Да, ситуация! Оставил бы на кладбище…
— Вот что, — сурово заявил Гворий и встал, нависнув над Маррой, — выметайся-ка ты из моего дома. Первую помощь я тебе оказал, силы потратил, между прочим. Думаешь, я с большим удовольствием лечу неуклюжих девиц, гуляющих ночами по кладбищам?
— Вы сами-то что там делали? – парировала девушка.
Она втянула голову в плечи и, чтобы не потерять равновесие: в голове по-прежнему хозяйничали волны нездоровья, то накатывая, то оставляя в покое, оперлась на руки.
— Работал, — хмыкнул Гворий и без зазрения совести соврал: — Некромант я.
В комнате на миг воцарилось молчание. Марра со смесью страха и любопытства взирала на Гвория, а тот думал, как бы избавиться от нежданной жилички. При любых других обстоятельствах он, пожалуй, сводил бы её в кондитерскую, поухаживал и распробовал эти чуть пухлые губки на вкус, но сейчас речь шла о жизни. Девочка симпатичная, этого не отнимешь, в его вкусе, только этого мало. Сколько их, таких девушек, терять голову от каждой жизни не хватит. Лишь бы только лишнего не сболтнула! Придётся следить.
Голова ответила кратким приступом мигрени, и Гворий с глухим стоном прилёг на постель, сжимая виски. А всё лечебные чары! Увы, с магией у него сложились непростые отношения. С одной стороны,
— Вам плохо? – забеспокоившись, спросила Марра.
Гворий промолчал, только сильнее сжал зубы. Не нужна ему её жалость, а помощь пусть для себя прибережёт.
Когда приступ миновал, мужчина вновь поднялся на ноги, без лишних слов сгрёб Марру в охапку и понёс вниз. Лестница оказалась для девушки непреодолимым испытанием: к горлу вновь подступила тошнота. Подумав, Гворий с неохотой вновь потянулся к ростку тепла внутри себя. Мужчине не хотелось, чтобы Марра узнала, где он живёт, пришлось накинуть на девушку сонные чары.
Выбравшись через чёрный ход, Гворий закоулками отнёс Марру к одному из постоялых дворов, где и бросил, прислонив к стене кухни. Мужчина не сомневался, девушку найдут, без помощи не оставят. Чары тоже не причинят вреда, сами рассеются через пару часов.
Гворий толкнул дверь, освещённую красными фонарями. На душе было муторно, жизнь опостылела. Дошло до того, что хотелось завязать с ремеслом. Такое иногда случалось в дождливую осеннюю пору, когда мужчина перебирал бренди. В последний раз – два года назад, когда Гворий не смог приехать на похороны сестры. Он постоял у могилы только через месяц, оставил скромный букет и ушёл, проклиная заказчика. И вот теперь… А всё проклятая девица! Начала снится по ночам, мешала выспаться. Раз за разом падала на могильные камни и разбивала голову в кровь. Наваждение какое-то!
На шее покачивался неогранённый изумруд в форме луны. Гворий нашёл его в кровати, уже после того, как оставил отнявшую сон девицу у постоялого двора. Камень выпал, когда мужчина перестилал постель, и сразу понял, это не простое украшение, а оберег. Полученного образования хватило, чтобы ощутить исходившее от камня тёплое излучение. Такое давали лишь защитные чары. Разумеется, Гворий оставил его себе: в нелёгком ремесле наёмного убийцы не помешает удача. Мужчина купил для камня серебряную цепочку – именно этот металл лучше всего передаёт чары, порой даже усиливая их, — и отнёс к ювелиру, чтобы тот приделал к камню ушко. По словам мастера, камень некогда крепился к другому элементу украшения, но штифт потерялся.
Гворий догадывался, кто некогда носил изумруд, и, повинуясь шестому чувству, носил амулет на груди. Пару раз, правда, порывался снять, но не мог провести без камня больше часа: сердце начинало щемить от непонятной тоски.
Мужчина только что выполнил крупный заказ и вернулся в столицу отдыхать. Пока полиция лениво писала в графе «Причина смерти»: «Самоубийство», истинный виновник гибели отца семейства собирался приятно провести время в компании девочек.
В зале ярко полыхали свечи, гремела музыка. Румяные девицы в декольтированных платьях лихо отплясывали кадриль и заливисто смеялись. Звенели бокалы, пахло сигаретным дымом.