Ведьмин огонь
Шрифт:
Анет дернулась и тут же почувствовала на талии крепкую ладонь:
— Спокойно! — выдохнули над ухом голосом целителя. — Делай то, за чем пришла, я позабочусь об остальном.
Ей оставалось лишь кивнуть и оглядеться. Та-ак… Похоже, рынок и примыкающие к нему склады чуть левее — туда она и сдвинулась, сразу убедившись, что не ошиблась. Несмотря на ранний час, какое-то шевеление на площади уже наблюдалось — не только они сегодня ранние пташечки…
— Уважаемый, — обернулась она к подручному Сагарстила. — Отодвиньте своих людей от меня шагов на пять, не меньше.
— Но, — попытался
— Уберите, сказала! Они мешают потокам силы. И пусть даже не вздумают подходить ближе — за сохранность их мозгов я тогда не ручаюсь!
Очередного блефа, выданного уверенным тоном, оказалось достаточно — пространство вокруг расчистилось, причем попятился и сам «господин без имени». Правильно, мозги, особенно свои, нужно ценить и беречь. Без них никак. А этих пяти шагов, в свою очередь, оказалось достаточно, чтобы никто больше не перекрывал им выход к лестнице и не маячил поблизости — то есть пути отхода она по возможности расчистила. Теперь за дело:
— Готовься, — не оборачиваясь предупредила она светлого. — Начинаем!
Аннете смахнула первое из подвешенных на пальцы плетений, тут же накрыв невидимым для остальных куполом и рынок, и примыкающий к нему квартал. Волосы у нее на голове встали дыбом и сыпанули искрами, заставив «конвой» попятится еще дальше. Зато теперь все сигнальные амулеты были перед ней как на ладони…
— Ох, мамочки, — не удержалась она, поняв, насколько же их много — Штырь постарался на славу, со всех сторон прикрывая свою вотчину. Причем старался, похоже, из года в год, все укрепляя и укрепляя эту своеобразную линию обороны.
Но ничего, она справится. Должна. Нужно лишь дождаться звона колокола на соборе Всеблагих и…
«Бом-м-м»…
Первый удар тяжелой бронзы прозвучал словно в ответ на эти мысли, но все равно заставил вздрогнуть.
«Бом-м-м-м»…
«Бом-м-м-м-м»…
Вот теперь пора!
Следующее заготовленное плетение сорвалось с пальцев тоже незаметно для остальных, и в первые секунды никто ничего не понял. Безымянный подручный даже пару шагов в ее сторону сделала, с угрозой прошипев:
— Ведьма!
Да так и застыл, уткнувшись грудью в длинный обнаженный клинок, возникший словно из ниоткуда. Впрочем, продолжения и не потребовалось — внизу, наконец, началось. Видать, кто-то самый смелый там решился-таки сделать первый шаг… А, может, вперед его просто вытолкнули и… ничего не случилось! Никакой тревоги!
Тогда и остальной ночной люд, собранный возле рынка как раз для атаки на склады, начал короткими перебежками, скрываясь, приближаться к ним, незаметно проскочив пояс из сигнальных амулетов, до этого совершенно непроходимый. Сверху, в тусклом отблеске фонарей и начинающегося рассвета, перебежки эти были видны прекрасно. «Безымянный» расслабился, наблюдая за ними, и прекратил угрожающе переть на Анет.
Та же, наоборот, стояла напряженная до предела, чувствуя, как по спине между лопаток холодной струйкой стекает пот. И боясь пошевелиться, чтобы не сбить настрой. Слишком много оказалось этих сигналок, и держать их все выходило лишь на самом пределе сил. Именно держать, а не вырубить, что оказалось бы в разы проще! Но в этом и был смысл всей их сегодняшней
В то, что ведьма свое дело все-таки сделала, теперь поверили не только внизу, но и наверху. И… тут же начали ее убивать! Подручный Сагарстила нехорошо усмехнулся, поднял руку и дал знак своему десятку, а те рванули к ним сразу со всех сторон.
И тут случились две вещи разом.
Анетте отпустила амулеты, дав им, наконец, сработать. А Янир ударил плотной воздушной волной, разметав тех, кто пытался к ним подобраться. И оба застыли, опустошенные почти до дна, вслушиваясь в вой и грохот, поднявшиеся снизу. А потом и в донесшиеся оттуда крики. Атака на склады, начавшаяся тихо и даже прилично, закончилась вовсе не так, как рассчитывали Сагарстил и его люди. Драка между двумя бандами с каждой секундой набирала обороты, превращаясь в самое настоящее сражение. Впрочем, долго прислушиваться не вышло — сбитые с ног бандиты зашевелились и начали подниматься.
— Валим отсюда! — Анетте ссыпалась по крутым ступеням, едва не переломав ноги и собрав с перил все занозы. А оказавшись внизу немедленно подскочила к зеркалу и сдернула с него ветошь.
Светлому же пришлось отступать спиной вперед, одновременно и отмахиваясь от пришедшей в себя кодлы, и пытаясь не потерять равновесие на неудобной лестнице, переставляя ноги вслепую. Не удержавшись, тот все-таки навернулся с последних ступеней, хорошо хоть невысоко. И подкатившись почти к самым ногам Анет, попытался было вскочить, но рухнул на одно колено — похоже, или подвернул себе что-то, или даже сломал.
— Уходи, ведьма! Быстро!!! — прошипел он, пытаясь задавить стон. — Я их придержу!
Анетте оглянулась и поняла, что шансов на это самое «придержу» никаких — бандиты уже сыпались вниз по освободившимся ступеням, подгоняя друг друга, а этот одноногий паладин был им на один зуб. Вернее, на одну секунду. И она решилась:
— Скидывай на меня силу! Все, что осталось! Сейчас!!!
Последнее слово прозвучало не командой даже, а ударом кнута — Янир подчинился, не успев задуматься. И сэкономил этим так необходимые им мгновения. Анетте бросила в зеркало последнее из заготовленных плетений, через кольцо саданула сверху остатками силы и ушла в полыхнувшее алым стекло. Не забыв дернуть за шиворот светлого, кувыркнувшегося туда же вслед за ней. А вылетели они тоже кувырком и, вцепившись друг в друга, на пол ее комнаты — уже из того зеркала, что стояло там.
— Ведьма, какого черта творишь?! — целитель, оказавшийся сверху, затряс башкой, пытаясь сфокусировать взгляд. — Что это было?!!
— Понятия не имею, — придушенно зашипела та, упираясь ему в грудь. — Главное, что сработало. Слезь с меня, бегемот!
— Не надейся! — тот перехватил ее руки и тут же впился поцелуем в губы.
Анет попыталась было вырваться, а потом наплевала на все и… ответила, словно выпав из реальности и понимая, что с Яниром сейчас твориться то же самое. Ничего уже не было важно кроме его губ, его запаха, густых прядей волос, запутавшихся в пальцах… Вот так бы теперь и не разжимать этих объятий до самого конца. Не важно чего — конца дыхания, конца жизни или конца света…