Ведьмина дочь. Руны судьбы
Шрифт:
– Моих родителей тоже убили по навету, – ответила едва слышно, утирая слёзы.
– А вы часом не те чернокнижники, которых по всему городу Андрэс со своими прихвостнями ищет.
– Не те! – уверенно ответил Димон, а потом зачем-то добавил: – Мы другие, но нам тоже жить хочется.
– Голодные, чай? На одних огурцах далеко не убежишь. Пошли, покормлю вас. А вы мне всё и расскажете. Чем изуверу этому не угодили? – Мужчина махнул оружием, приглашая нас последовать за ним, от чего Димон вздрогнул.
– Вы бы ружьишком-то не размахивали, а то некомфортно
– И то правда! – улыбнулся мужчина. – Я Яков. – И протянул руку Димону.
– Дмитрий, – представился парень, пожимая протянутую ладонь. – А это…
– Амируна, – представилась я, склоняя голову.
– Красивое имя, – покачал головой Яков. – Старинное. У нас такими уже и не называют, всё больше из-за стены приходят мудрёные имена.
– Так что там на счёт завтрака? – напомнил Димон, который, оказывается, Дмитрий, вставая и потягиваясь.
– Ну так айда за мной. – Мужчина опять повёл оружием, заметил, как скривился парень, усмехнулся и повесил ружьё на плечо. – Не трону я вас, кто Андрэсу враг, тот мне друг, – проговорил он, и полез через низкий забор.
Мы последовали за ним, а через полчаса были уже сыты и переодеты по местным традициям.
– Книга, говоришь, нужна. А какая? Ну как её распознать-то? У нас тут есть одно хранилище, там этих книг уйма! – говорил Яков, оглаживая усы.
– Нет, этой книги там точно нет, – отрицательно покачала я головой. – Нужная нам книга находится в подвале дома Андрэса.
Яков выронил кружку с чаем, вскочил из-за стола и бросился к висящему на стене ружью.
– Пошли из моего дома! – закричал он, наводя оружие на Димона.
– Подождите, дайте всё объяснить! – Я тоже вскочила, задев рукой плошку из под супа. Посуда упала на пол с громким грохотом. Яков вздрогнул, раздался ещё больший грохот и Димон упал, как подкошенный.
– Нееет! – закричала я, бросившись к нему.
Но парень лежал, раскинув руки и глядя в потолок безжизненными глазами, а по его груди быстро расползалось кровавое пятно. – Нет, пожалуйста, не надо. Ну как же так? За что?! Димочка, миленький, не бросай меня здесь одну!
Я, кажется, ещё что-то говорила и даже кричала, но внутри уже было пусто, будто моя душа умерла вместе с ним.
Поцеловала похолодевшие губы человека, которому так и не успела сказать, как он стал мне дорог, встала, вытерла окровавленные руки о грубую серую юбку, затем отёрла ими же мокрое от слёз лицо, чувствуя, что оставляю на щеках кровавые разводы. Больше я никогда не буду плакать. Слёзы в этих глазах высохли навеки. Теперь я буду только смеяться над поверженными телами своих врагов.
И первым поверженным должен был стать Яков, но его нигде не было. Пока я оплакивала Димона, этот ублюдок куда-то сбежал, бросив оружие, из которого убил единственного близкого мне человека в этом мире.
Как во сне я подняла ружьё и вышла из дома. Я бродила по улицам, жители которых мгновенно разбегались по домам, завидев меня. Не знаю сколько прошло времени, но солнце уже спряталось за
– Долго же ты искала дорогу, ведьма, – усмехаясь проговорил Андрэс.
За его спиной, прямо на каменной мостовой, сидел избитый, измученный пытками Яков.
– Хорошо, что ты ещё жив, – проговорила, глядя на трясущегося убийцу. – Я сама вырву из твоей груди последний вздох.
– Ух, какие мы грозные, - рассмеялся Андрэс.
– Ты сама сначала выживи, дурная девка, решившая, что способна на что-то особенное. Я тебя прямо здесь и сейчас раздавлю, как блоху!
– Посмотрим.
Не знаю, откуда взялась моя уверенность, но я твёрдо знала, что без труда справлюсь с Андрэсом. А ещё, я знала, что если сейчас заберу чью-нибудь жизнь, то ритуал открытия врат будет завершён. Для того, чтобы выпустить духов на волю не нужна моя смерть, нужна жертва, принесённая мной. Но мне было наплевать и на это. Главное, я останусь жива, и у меня будет достаточно времени, чтобы уничтожить весь этот город, всех потомков убийц моих родителей. Они не достойны жизни, в отличие от Димона, которого лишил жизни один из них.
Андрэс поднял руки и начал что-то беззвучно шептать, я же отбросила ружьё и протянула вперёд руку, представляя, как набрасываю на его шею петлю, а другой конец верёвки сжимаю в кулаке. Закрыла глаза и резко дёрнула.
Андрэс захрипел и упал на брусчатку. Его протянуло несколько метров по выложенной камнями площади, а потом перевернуло на спину у моих ног, стоило мне только пожелать.
– Сейчас ты встанешь и принесёшь мне гриморию, – приказала, не терпящим возражений тоном. – Иначе я уничтожу весь этот город, заполненный запуганными твоим родом людишками. Удивительно, как глупая жажда выживания смогла заставить этих овец продать души, в угоду самолюбию твоей семьи.
– Они сами этого захотели. Город уже веками поклоняется книге, спасшей их от мести беспощадной ведьминой дочери. В обмена на спасение управитель города поклялся, что он и все жители будут верны гримуару, – хрипя заговорил Андрэс. – Я всего лишь выполняю обязанности, возложенные на мою семью тем управителем. Пощади. – Последнее слово он уже прошептал одними губами, потому что я снова сжала руку в кулак, представляя, как душу его.
А мысли метались в голове, как птицы в раскалённой клетке, обжигаясь, сгорая и вновь возрождаясь, ещё более злыми, необузданными, жаждущими мести.
Той ведьмой, от которой их якобы спасла книга, скорее всего, была я. Но ведь я ничего плохого не сделала, я лишь танцевала и сорвалась с каната. Или нет? Возможно ли, что прежде чем попасть сюда, я успела сделать что-то ужасное, повергнув всех жителей города в столь сильный ужас, что они пронесли его через века, передавая с кровью и материнским молоком? Теперь я знаю, что возможно всё!
– Принеси гриморию, – повторила, отбрасывая порождённые словами лжехранителя сомнения. – Я буду ждать здесь, но не пытайся сбежать, ты на поводке. – И потянула иллюзорную верёвку, обхватывающую его шею.