Ведьмина неделька
Шрифт:
Правда это было так давно, что местные и позабыли о бездарной молодой Пени. Теперь в их деревне жила травница Линден, которую молодежь звала каргой, население среднего возраста – пронырой, а старшие – хитрож* Пени.
И порой ее натирки, настойки и порошки действительно помогали не только силой мысли принимающего, но и природной. Правда, для этого ей пришлось перетравить не мало народу и научиться быстро подбирать оправдания для любой ситуации и просчета.
– Она сказала пить долго, – заметила Шарлотта, ставя перед несчастным Фэтни корзину
– Но время, мисси Лотта, – жалобно возразил страдалец и удивленно уставился на груши. – Завтра Сизи уедет. И я уверен, что вернется с женихом. Слышал, как она хвасталась подругам, что собирается на ярмарку, чтобы найти себе подходящую пару. А я чем плох? Я ж сильный, умный, добрый. Ну да, мордой не вышел, да и росточек подкачал. Но все ж выше папаши Миллса, а это уже неплохо.
– Ты делом лучше займись, а не жди простого решения, – Шарлотта вручила парню нож и расставила посуду по столу. – Чищеные груши в миску, очистки в кружку.
После раздачи указаний она сама села за стол, вооружилась тесаком, приставила к себе разделочную доску и принялась ждать результатов работы молодого Фэтни, который не унимался и продолжал сетовать на несправедливость:
– Ну вот сами посудите, мисси Лотта – я работящий, крепкий, быстрый. Не глупее остальных. Хорошо пою и на танцах могу любого за пояс заткнуть. Мне б росту прибавить, так уже б за мной девки бегали. И та же Сизи вздыхала бы о моем внимании. А не я бегал вокруг вашего дома, пытаясь справиться с недугом, – он чистил груши аккуратно, тонко, стараясь отделять шкурку без мякоти. – А еще я исполнительный и заботливый. Вы бы видели, какой я ей подарок приготовил к танцам. Сами б такой захотели.
Парень поднял глаза на Шарлотту, но не увидел в ее взгляде интереса. Правда все равно продолжил, завороженно наблюдать за тем, как чищенные груши превращаются в одинаковые кубики, а семечки заботливо ссыпаются во вторую миску.
– Не отвлекайся, – строго произнесла ведьма, не отрываясь от работы.
Тимми непроизвольно вздрогнул и вернулся к чистке:
– Таких лент ни в одном городе не найти. Их и в косы вплетать не стыдно, и на фартук повязывать красиво, – в его голосе слышалась неподдельная гордость.
Впрочем, все в семье Фэтни славились ткаческим талантом. Их ленты, повязки и даже ткань в городе разбирали в первую очередь. Оттого каким бы смешным ни казался подобный подарок, а все же делался он с большой душой и старанием. И местная красавица Сизи Миллс просто обязана была оценить его по достоинству.
– А, может, найдешь себе любовь попроще? – пренебрежительно бросила Шарлотта, заглянула в кружку и, не удовлетворившись результатом, продолжила работу. – Сам говоришь – работящий, крепкий, танцующий. Неужели нет желающих до твоей ласки?
– Причем здесь ласка, мисси! – Фэтни едва не подпрыгнул вместе со стулом от обиды, но тут же спохватился под взглядом ведьмы и продолжил покорно чистить груши. –
– Тогда сам решай проблему. Раз сам любишь, сам и влюби, – юная Тиниоак была строга в своих суждениях о мужчинах и отношениях. Строга и непреклонна. – Иначе так и будешь то бегать до кустов, то натирать пятки маслом, чтоб не так болели после танцев.
– А масло зачем? – заворожено поинтересовался Тимми и убрал последнюю грушу в миску.
– Тебе не надо, – Шарлота притянула к себе кружку с очистками, помяла их ложкой, а после залила кипятком из чайника и накрыла освободившейся доской. – Лучше реши, нужна ли тебе такая обманная любовь. За которую ты не боролся, а купил.
– А что же мне теперь делать, раз настой карги не помог?
– Сидеть и ждать пока заварится, – молодая ведьма на руках дорезала последнюю грушу, убрала кубики в миску и отправилась обратно на кухню.
– И все?
Ведьма остановилась в проеме и усмехнулась:
– Ну, можешь еще подумать, что в мужчинах ценит такая девушка, как глупышка Миллс, кроме красоты и роста. Вдруг на ум что получше придет, чем висеть на ветках старого клена позади своего дома.
– Вы и это знаете, – Тимми округлил глаза от удивления.
– Тиниоаки знают все, что творится в деревне, – грозно заметила Шарлотта и скрылась в кухне.
Пока заваривались очистки она успела выложить кубики в плоскую кастрюлю, поставить ее на едва теплую плиту, а рядом высыпала семечки на плотную ткань из тех, в которые вплетают пеньку или коноплю.
Немного подумав, она добавила в кастрюлю две ладошки воды и вернулась к запутавшемуся Фэтни.
Парень старался не глядеть в угол, где развалился ведьмовской кот, пристально наблюдавший за всеми посетителями во время отсутствия хозяйки. Этот не был сплошного черного окраса. Природа наградила его пепельными прожилками, подранным ухом и пугающе желтыми глазами, которые горели, как две свечки в темноте. Отчего вид кота порой ужасал сильнее, чем раздраженная хозяйка дома или ее колкие замечания, которые чаще воспринимали, как проклятия или заговоры на неудачу.
Шарлотта сняла доску с кружки, высыпала туда какой-то душистый порошок и придвинула ее Тимми:
– Пей.
– А хуже не будет?
– А может быть хуже? – молодая ведьма усмехнулась тому, как осторожно взял в руки кружку парень и добавила. – У хитрой Линден тоже спрашивал про последствия?
– Нет, – горе-обольститель смутился и, сделав глубокий вдох, принялся пить настой из очистков.
Ведьма одобрительно кивнула и вернулась к грушам, томящимся на печи. Она ловко перемешала семечки, чтобы они просохли со всех сторон. Еще раз проверила, не пригорают ли ко дну аккуратно нарезанные кубики фруктов и вернулась к Тимми, который не только выпил все содержимое кружки, но и принялся жевать шкурки, прикрыв глаза от наслаждения.