Ведьмино отродье
Шрифт:
Лорд Лэшмор промокнул лоб платком и продолжил рассказ:
— Первое, что я увидел в свете лампы, показалось кровавым пятном, расплывшимся по стене прямо передо мной. Потом я узнал, что это всего-навсего грибок, хотя и редко встречающийся, но тогда я был ошеломлен.
Перейдем к тому, за чем мы пришли: мне не терпится закончить эту историю. Отец остановился при входе в это жуткое помещение; рука, державшая лампу, даже не дрогнула. Я заглянул ему за плечо и увидел… его.
Доктор Кеан, три года, днем и ночью это зрелище преследовало меня. Три
Кожа пожелтела и иссохла, явственно выступили кости, но жуткое, кошмарное лицо все же можно было узнать. Черные волосы походили на гриву, длинную и спутанную, брови и ресницы были невероятно густы. Ногти на пальцах… Нет, я избавлю вас от их описания! Посмертная ухмылка полностью обнажала зубы — белые сверкающие зубы с двумя волчьими клыками.
Его пригвоздили к земляному полу осиновым колом, забитым сквозь грудину. Он так и остался лежать на месте, где его настигло ужасное орудие. Следует знать, что кол в нечестивца воткнули спустя год после его смерти!
Не помню, как я добрался до библиотеки. Я уже был не в состоянии присоединиться к гостям, впрочем, я не мог никого видеть и спустя много дней. Доктор Кеан, три года я боялся, боялся людей, боялся спать, но больше всего я боялся себя, зная, что в моих венах течет кровь вампира!
Глава 9. Польская еврейка
Несколько минут мужчины молчали. Лорд Лэшмор сидел, глядя в пустоту перед собой, вцепившись в собственные колени. Доктор Кеан заговорил первым:
— Определенные качества Четвертого барона обнаружились уже после смерти?
— В округе за год умерли шестеро, — ответил Лэшмор. — По общине поползли слухи о вампирах. Пятый барон, сын Пола Дуна, пытался игнорировать их, пока мать ребенка, погибшего ребенка, не проследила за убийцей, человеком или его подобием, до ворот семейного склепа Дунов. Ночью, в тайне, сын Пола Дуна пришел в склеп и обнаружил… тело. Прошло двенадцать месяцев после похорон, а покойный ничуть не изменился. Его перенесли в подземелье, в Средние века служившее пыточной: крики оттуда никому не слышны — и древний ритуал убийства вампира был завершен. Больше потусторонний гость не тревожил округу, но…
— Но, — спокойно продолжил доктор, — поползли слухи о колдунье Мирзе. Расскажете?
Глаза лорда лихорадочно сверкнули.
— Откуда вы знаете, что она была колдуньей? — хрипло спросил он. — Это тоже семейная тайна.
— И останется ей, — заверил Кеан. — Но я много чего читал и знаю, что Мирза, жена Третьего барона Лэшмора, практиковала черную магию и тоже после смерти обратилась в упыря. Муж застал ее во время одного из ее богопротивных деяний и отсек ей голову. Он долго ее подозревал и не только сохранил рождение сына в секрете, но и изолировал его от матери. Второй брак оказался бездетным, и сын Мирзы стал бароном Лэшмором, а после смерти, как и мать, превратился в вампира. Лорд Лэшмор, проклятие рода
— Доктор, мы не знаем, где муж спрятал тело. Он умер, не раскрыв тайны. Вы полагаете, что вся эта чертовщина может повториться? Боже мой! Вы сводите меня с ума.
— Я не считаю, что спустя несколько поколений, не затронутых проклятьем, вы вдруг станете вампиром, но я думаю, что дух, нечистый и кровожадный дух женщины-вампира, бродит по земле. Сын был освобожден, и, кажется, вместе с ним ушло и родовое проклятье, но мать все еще здесь. Тело было обезглавлено, но душа упыря никуда не денется, пока не будет исполнен древний ритуал.
Лорд Лэшмор помассировал веки.
— Я вас не очень понимаю, доктор Кеан. Не объясните?
— Я полагаю, что призрак Мирзы все еще бродит по миру и одержим желанием, постоянным и чрезвычайно сильным, вновь воплотиться в человеческом теле. Именно такие неприкаянные души, лорд, и делают занятия спиритуализмом столь опасными. В определенных условиях дух все же может вселиться в человека.
— Вы считаете, что ее привидение все еще…
— Нельзя исключать вероятности, что она преследует своих потомков. Помнится, в Замке Дун есть поверье, что, когда кто-то рождается или умирает там, можно услышать насмешливый женский смех?
— Я сам его слышал в ночь, когда мне перешел титул.
— И смеется именно призрак той, что при жизни была известна как Мирза, леди Лэшмор.
— Но…
— Ее возможно заставить подчиняться.
— Как?
— С помощью колдовства, и некоторые люди не гнушаются этим. Конечно, воплощение плана таит множество рисков.
— Догадываюсь, что вы, доктор Кеан, выслушав мою историю, уже понимаете, что следует предпринять.
— Вполне. Но мне нужны доказательства, поэтому я должен сегодня вечером осмотреть ваш дом. Можно ли прийти под предлогом визита к леди Лэшмор?
Аристократ внимательно глянул на собеседника:
— В доме есть кто-то, способный усмотреть неладное в вашем посещении?
— Да. Назначим встречу на девять?
— Почему бы вам не прийти к ужину?
— Спасибо за приглашение, но думаю, что мне лучше навестить вас чуть позже.
* * *
В тот вечер доктор Кеан с сыном ужинали на Хаф-Мун-стрит.
— Сегодня столкнулся с Энтони Феррарой на Риджент-стрит, — сказал Роберт. — И был рад его видеть.
Доктор удивленно поднял брови:
— Что так?
— Ну, я опасался, что он уехал из Лондона.
— Навестить Майру Дюкен в Ивернессе?
— Меня бы это не удивило.
— Меня бы тоже, Роб, но думаю, что в данный момент он преследует другую добычу.
Роберт Кеан взглянул на отца.
— Леди Лэшмор… — начал он.
— Ну и? — доктор попросил продолжить мысль.
— Один из репортеров Пола Прая, специализирующегося на скандалах, прислал в «Плэнет» заметку, намекающую на связь Феррары с леди Лэшмор. Конечно, мы такое не напечатали — не к тем обратился, но когда я встретил Феррару сегодня, с ним была именно леди Лэшмор.