Ведьминскими тропами
Шрифт:
— Дверь то прикрой, шалопутный, чай не лето на дворе, — прикрикнула на ктурха Сигверда, хотя он тут был совершенно ни при чем.
Если уж на то пошло, ему и малюсенькой щелочки хватило бы, чтобы выскочить во двор. Никто бы и не заметил. А закрывать двери за всякими там людишками он не нанимался. Да и лень покидать нагретое место. От печи так и пышет жаром. Старки разомлел от тепла и целой кружки топленого молока с огромным ломтем белого хлеба — невиданная роскошь в тех местах, откуда он родом. И теперь лениво поглядывая на Сигверду из своего закутка, он жмурился, словно сытый кот. Но пуще печного жара его согревала мысль о том, что все его сбережения
Поначалу Старки сильно переживал свое пленение, опасаясь, что ведьма заставит его рисковать собственной жизнью, разыскивая следы существа, сумевшего проникнуть через обережный круг. Но обошлось. Он лишь указал то место, где барьер был нарушен. От города недалеко. Обернулись за полдня. Старуха злилась, восстанавливая защиту, но не на него, а на безголовое бабье племя, излишне доверчивое и не способное совладать со своим сердцем.
Проход то она закрыла, а вот нарушителя обнаружить не удалось. Ни единого следочка, даже самой малой зацепки, так и ушли ни с чем. Молодая ведьма не ведала всей опасности, а вот старая аж лицом почернела от тревоги.
Так и хмурится по сей день, думу думает, а придумать ничего не может.
Входная дверь отворилась пошире, впуская внутрь молодую ведьмочку. Вот уж кто и в самом деле неугомонница. За девчонкой нужен глаз, да глаз. Так и норовит из дому сбежать. То соседские мальчишки подрались, то жена плотника ногу подвернула, то кузнец спину потянул. А эта дуреха мчится, как оглашенная чужую боль унимать. Вот, спрашивается, куда она ходила с утра пораньше?
— Ты где была? — озвучила не заданный ктурхом вопрос Сигверда.
Кажется, старая ведьма и не заметила, что ее ученица сбежала из дома спозаранку, даже не позавтракав.
— Матушке помогала коров доить, — отозвалась Анитра, снимая с головы платок.
Сигверда фыркнула неодобрительно, в ее представлении ведьме не следовало тратить время на всякую ерунду. У нее есть дела поважнее тех, с коими может справиться любая баба.
— Садись завтракать, — проворчала наставница и на этот раз, по мнению Старки, ее недовольство было вполне оправданным.
Дверь снова отворилась, и в горницу вбежал мальчишка лет десяти. Его глаза сверкали, дыхание сбилось, сказать что-либо связное он не мог, а потому выдавил из себя короткое:
— Там, — махнул он рукой и тут же выскочил за дверь, оставив всех в недоумении.
Анитра поднялась из-за стола, есть все равно не хотелось, матушка накормила ее пышными блинами.
— Пойду, посмотрю, что там случилось, — сказала она Сигверде, вновь укутываясь в теплый платок.
— Известно что, — усмехнулась наставница. — Зима на носу, блудные сыны вернулись домой, чтобы переждать холода.
В голосе ведьмы слышалось осуждение. Анитра замерла у дверей лишь на миг, ожидая продолжения, но его не последовало. Тогда девочка вышла на улицу и по привычке глянула вдаль, любуясь округой. Ее взгляд зацепился за большую лодку, которая качалась на волнах у пристани. Люди споро выгружали на берег тюки и бочки, суетились, весело переговариваясь друг с другом.
Дул свежий ветер, небо нависало свинцовыми тучами, обещая скорый ливень. Но осенняя промозглая погода не могла испортить радость от встречи.
Позади Анитры послышалось ворчание:
— Кого еще там принесло? Мало нам было забот. Теперь совсем житья не станет.
Старки топтался на пороге, решая вернуться ли ему на теплую лежанку, или попытаться пополнить свои запасы. Новоприбывшие
Анитра же с восторгом рассматривала самый настоящий корабль викингов. Даже искусно вырезанная из дерева голова дракона гордо возвышалась на носу корабля. От вида крупной морды зверя с хищным оскалом в душе рождался невольный трепет. А вот мужчины — сильные, широкоплечие, с обветренными лицами, вооруженные мечами и секирами вовсе не внушали страх, как можно было бы ожидать. Наверное потому, что они не собирались нападать. Это был их дом. Здесь их ждали семьи, жены и дети.
Приглядевшись повнимательней, Анитра заметила, что некоторым из воинов вскоре понадобится ее помощь. Все свидетельствовало о многочисленных ранениях: неровная походка, неловкое движение, гримасы боли время от времени искажающие лица прибывших. Тяжело вздохнув, она вернулась в дом и принялась готовить свой рабочий кабинет к приему раненых. В деревне уже не удивлялись тому, что внучка старосты неожиданно оказалась лекаркой, к тому же, безотказной. Не то, что Сигверда, к той не сунешься с разбитым носом или ноющей поясницей, вмиг осадит, да еще почесуху нашлет, чтобы впредь неповадно было тревожить ее по пустякам.
Однако, вопреки ожиданиям день прошел на редкость спокойно. Отчего то никто не спешил к лекарке залечивать свои раны. Анитра несколько раз выскакивала на порог. С любопытством поглядывала на суету, царящую в деревне и стихшую ближе к вечеру, а потом возвращалась в дом и приставала к Сигверде с расспросами.
Ведьма по обыкновению не отличалась словоохотливостью. Из ее коротких пояснений удалось выяснить, что прибывшие воины входили в скипрейд хертуга Рангвальда. С ранней весны до наступления первых заморозков организовывался лейданг, в который входили все скипрейды королевства. Можно было откупиться от участия в военных и торговых походах, но в каждой деревне находились мужчины, желающие испытать себя и неплохо при этом заработать. Да что скрывать, от желающих отбоя не было. Проводилось нечто вроде отборочных соревнований. Победители получали желанный приз в виде круиза по морскому побережью, в котором не только было все включено, но также имелись приятные бонусы в виде драгоценных камней, металлов и прочих ценных вещей.
Когда Анитра спросила у Сигверды про рабов, ведьма ее успокоила, заверив, что с этим покончено еще во времена ее молодости. Требовать за пленников выкуп — дело хлопотное, часто пустое, а работников у них и своих хватает, чай бабы рожать не разучились.
Старки как исчез утром, так и не появился до вечера. Лишь глубокой ночью послышалась его возня за печкой. И как только умудрился просочиться в дом, когда двери и окна на засовах?
Сигверда тотчас вышла из своей опочивальни, полностью одетая, будто бы только и дожидалась возвращения маленького постояльца. Спросила с насмешкой в голосе:
— Много карманов обчистил сегодня?
Старки тяжело задышал. Если бы Анитра не успела узнать его достаточно хорошо, подумала бы, что он обиделся. Но рыжее бородатое существо волновало только его золото, а значит, пыхтит он от усердия, потому что прячет неправедно нажитое добро в свой тайник. На это стоило посмотреть, и Анитра присоединилась к Сигверде.
— Тебе то что за дело? — спросил рыжик с вызовом, дерзко поглядывая на старую ведьму из-под насупленных бровей.
— Поступай, как знаешь, — пожала плечами Сигверда, — только в случае чего, на мою защиту не рассчитывай.