Ведьмочка в пролёте
Шрифт:
— Послала. Неоднократно. Но он продолжает ходить. Цветочки носит. Народ уже подозревает неладное. Уж не влюбился ли Томный Берти в кикимору?
— Все может быть, — невыразительно отозвалась Ора. — Любовь зла.
Мы с эльфийкой вдруг встретились понимающими взглядами. Я моргнула – она отвернулась, осматривая зал. Пора бы побольше узнать о лунных эльфах. Правильно говорили Тенет и Крофф: изучай расы Магистеррениума, Ада.
— Хватит о грустном, — заявила Велемира. — Смотрите, что у меня есть!
Она сотворила маленькое голографическое изображение
— Та-дам! Только закройте книгами, боюсь дурного глаза Стариновой. Вот, глядите, почти закончено, осталось пришить пояс.
Мы с Орой восхищенно охнули.
— Просто наряд принцессы, — прошептала я.
— Воротник отделан розовым жемчугом с Афарских островов, — похвасталась подруга.
У Оры поползли вверх брови. Она склонилась над голограммой, вглядываясь в платье:
— Но розовый жемчуг, «слезы сирен», очень дорогой.
Велемира схлопнула изображение пассом и быстро, слегка покраснев, проговорила:
— Отцу дали хороший заказ, мы сейчас при деньгах. Это же Имболк, первый бал, ну вы знаете…
… Имболк, Имболк. Все только и говорили о бале. Теперь, когда были сданы основные зачеты и экзамены, визарды словно с ума посходили. Ходили слухи, что магистр Серениус в этом году организует нечто невероятное. Студенты делали ставки. Аровская сорвала голос, призывая аудиторию к тишине, и, в конце концов, начала постреливать в особо разговорчивых визардов крошечными молниями. Они у нее получались золотисто-розовыми. Как мило!
— Ни слова об Имболке! — заявила я, открывая дверь демону. — Надоели!
— Ладно, — покладисто отозвался Сальди. — Как тебе мой наряд? Я похож на жителя несвед-мира?
— На бомжа ты похож, — буркнула я. — Где ты это откопал?
Юд не расстроился. Отодвинул меня с дороги и подошел к зеркалу. На нем была надета странная куртка, замшевая, с трикотажными воротником и резинкой по низу.
— В магазине несвед-одежды. Продавец сказал, что это прикид крутых байкеров. Он меня обманул?
— Формально нет. Но есть нюанс: это БЫЛ прикид крутых байкеров в годах… м-м-м… пятидесятых прошлого века. Хотя… сойдет.
— Шапку снимать не буду, опасаюсь напугать население.
— Лучше не снимай, да. Впрочем, наше население уже особо не напугать. Просто примут тебя за очередного фрика. Сейчас народ каких только прибамбасов себе не вживляет. Так что будем считать, что твои рога – очередной молодежный финт ушами. Идем.
… Несвед-денег у меня не осталось. Совсем. Даже мелочи по карманам не завалялось. Я выяснила, что указанная в документах на дом станция находилась за городом, там еще какое-то нечитаемое название у поселка… Попросила горгулий открыть туда портал, но морды лишь развели когтистыми бронзовыми руками.
— Не можем, — виновато проговорил Левый. — Какая-то магическая аномалия. Придется тебе самой добираться.
— Ты там поосторожнее, — подсказал Правый. — Мало ли. Вдруг разлом какой,
Я еще раз изучила загруженную в комнате карту пригорода. Станция «Куркино», дачный хутор «Клятово». Ничего не скажешь, говорящее название. Растянула карту пальцами и, наконец, правильно прочитала название поселка, к которому относился хутор. Что? Перпедыжи? Это шутка? Меня отправили жить в место под названием Перпедыжи? Если я однажды войду в историю, то как «ведьма из Перпедыжей»?
— Смотри, — Сальди ткнул когтем в телефон. — Река Педыж. Отсюда и название.
— Афигеть просто, — кисло заметила я. — Еще и пять остановок на электричке от города. И денег на проезд нет.
Демон задумался.
— В каждом мало-мальски цивилизованном мире имеются скупщики.
— У нас ломбарды на каждом шагу, — кивнула я. — Всякие там микрозаймы, банки и ломбарды. Такое ощущение, что люди только и занимаются тем, что распродают ценности и занимают деньги.
— Двинули в твой кризисный мир. Только активирую транскоммуникационный амулет, в несвед-мире мало магии, а я не говорю на вашем языке.
… В ломбарде недалеко от квартиры Ритки Юджин протянул девушке в окошке что-то овальное, явно золотое. Девушка повертела бляху в руках.
— Экспертизу на историческую ценность не проводим, — скучающе сообщила она. — Только по весу.
Демон лишь махнул рукой:
— Да какая тут экспертиза? Это пуговица с моего мундира, а я не такой уж старый.
— Это где ж такую форму выдают? — хмыкнула девушка, заинтересованно оглядывая фигуру Сальди.
Она поковыряла пуговицу и капнула на нее каким-то реактивом.
— Да так, в одном неприятном месте, — любезно ответил Юд. — Вам бы там не понравилось.
— И все-таки, — спросила я, когда мы вышли из ломбарда с кругленькой суммой в кошельке Юджина. — Откуда у тебя мундир? Ты служил?
— Учился в военной школе. Все наследники моего рода со стороны мамы проходят обучение ратному делу с двенадцати лет, — сухо сообщил Юджин.
И замолчал, явно не желая развивать тему. Судя по тому, что он пуговицы с мундира продает, школьные годы были для него не такими уж чудесными. К тому же после школы он поступил в университет, а не в военную академию.
— Заедем ко мне на квартиру? — попросила я. — Хочу поговорить с теткой.
Но Ритки дома не оказалось. И из квартиры она вроде как съехала. Мебель и некоторые вещи были на месте, но исчезли одежда, ноутбук и большой чемодан на колесиках. Куда она уехала? Зачем? Тетка даже за покупками выходила неохотно. Она принимала клиенток прямо на дому, просыпалась поздно, потому что вечно не спала по ночам, а просиживала часами в соцсетях или каких-то странных чатах.
Я забрала памятные вещи из своей комнаты еще в первые дни учебы. Сейчас меня интересовал фотоальбом Риты. К моей величайшей радости он был на своем прежнем месте, в старом шкафу. Я нашла семейное фото: бабушка, дедушка, маленькая мама и Ритка, долговязый подросток.