Ведьмоспас
Шрифт:
Эльфы обернулись. Наташа стояла в дверях, обняв себя за плечи, как будто озябла, и бросала на гостей тревожные взгляды.
– Гера, откуда вы?
– Д-да ниоткуда, – промямлил Геремор. Он был поражен внезапным и совершенно бесшумным появлением девушки. Уж к кому, к кому, а к эльфу трудно подобраться незаметно, тем более к королевскому гвардейцу. – Мы… это… ничего…
Он умолк – в голове было пусто как в курятнике после визита хорька. Девушка казалась не на шутку испуганной. И тут на помощь пришел Олло:
– Мы беженцы. Из… эээ…, – эльф замялся, пытаясь вспомнить хоть одно название, слышанное
Наташа вскинула брови.
– Ну ты даешь, подруга, – сказала она, покачав головой. – Ладно, позже пообщаемся. Давайте, ребята, берите в охапку дитятю и на кухню. Кофе стынет.
Крошечная кухня.
Свободное пространство между столом, подоконником, рукомойником и странной белой тумбой со стеклянной дверцей и четырьмя железными кругами наверху с трудом позволяло разойтись двум не слишком полным людям. На вопрос Олло как в такой тесноте управляется кухарка, Наташа расхохоталась пуще прежнего и заявила, что в жизни не видела таких чудных девчонок.
На столе стояло блюдо с гренками, бутылочка молока, накрытая коричневым колпачком с дыркой и три чашки с черной дымящейся остро пахнущей жидкостью. Еще был горшочек с белым порошком и три маленьких ложечки. Под столом прятались четыре мягких табурета.
Из всего набора бутылка молока и табуреты показались Олло единственными родными предметами. Исполняя роль заботливой мамаши, он усадил Гиллигилла рядом с собой и всучил бутылочку. Громко зачавкав, орк приступил к трапезе.
Тем временем Геремор осторожно примерялся к своей чашке. Он понюхал содержимое, потом зачерпнул немного ложечкой и понюхал ее. Потом поднес чашку ко рту и, зажмурившись, храбро сделал глоток.
В тот же миг чашка с раздраженным «бумм» грохнулась о стол, и Наташу обдал фонтан коричневой жижи. Геремор одной рукой вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, другой схватил себя за горло и дико вращал выпученными от ужаса глазами. С губ слетали бессвязные слова, из которых можно было разобрать только «яд» и «отрава» – вперемешку на эльфийском и человеческом. Еще через миг впечатленный произошедшим малолетний орк размахнулся и запустил пустой бутылочкой в голову Олло. В ответ эльф вцепился ему в горло и только героические усилия Наташи спасли «младенца» от гнева разбушевавшейся «мамаши».
Завтрак возобновили через четверть часа в тягостном молчании. Наташа сварила новую порцию кофе и Олло с Геремором морщась цедили из чашек черную жидкость. Гиллигилл тихонько ползал под столом, пробуя на зуб все ножки по очереди.
Наташа взирала на темпераментную семейку со смесью раздражения и жгучего женского любопытства. Наверное, нормальной реакцией было бы рассердиться и выгнать их вон из квартиры, но какое-то смутное, едва ощущаемое предчувствие не позволяло девушке сделать это. Это же самое предчувствие подсказывало, что ее гости совсем не те, за кого себя выдают и даже не те, кем кажутся. Вывод отнюдь не в пользу вздорной троицы, но все то же чувство подсказывало, что пришельцы совершенно безвредны, в широком, конечно же, смысле. А чернявый молодой человек, к тому же, очень даже мил.
Конечно, глупо основываться на столь ненадежной почве как смутные ощущения, но они были единственным даром, унаследованным Наташей
– Ну, вот что, – решительно сказала девушка, хлопнув себя по коленям, – про потерянные документы и все в этом духе я уже слышала, а теперь рассказывайте правду. Вы не те, за кого себя выдаете!
Эльфы окаменели. Рука Геремора, сжимавшая чашку, застыла на полпути ко рту. Олло выпучил глаза и таращился на девушку так, будто она внезапно обернулась огненным демоном. Даже Гиллигилл затих под столом. Ладошками он пытался стряхнуть с языка налипшие хлопья белой краски.
– Как ты догадалась? – прошептал Олло похоронным голосом. На душе у него было темно и холодно, как в каменном мешке, куда бросают буйных арестантов.
– Уж догадалась, как видишь. Рассказывайте! – отчеканила девушка, дивясь звону стали в собственном голосе. Блефовать она умела всегда.
Олло совсем сник. Если первая встречная девчонка выведала их секрет, что же будет, попади они снова в лапы стражников?!
Слово взял Геремор. Он рассказал все без утайки, начиная с той злополучной ночи, когда Олло помешал ему совершить заклинание (ощутительный удар ногой под столом) и заканчивая мытарствами в лесу и дурацким планом Олло с превращением (еще удар ногой и болезненный тычок локтем под ребра), планом, который так-таки и не спас их от полонения.
Когда он умолк, Наташа окинула всех троих сердитым взглядом.
– Вы что, из психушки сбежали?
– Нет, – честно признался Геремор.
– А по-моему как раз – да. Гера, ты что, всерьез думаешь, что я поверю в твою сказочку про эльфов?
– Чем тебе не нравятся эльфы? – обиделся Геремор.
– Тем, что их не бывает, – отрезала Наташа.
– Но мы же поверили, что ты ведьма, – ядовито заметил Олло. – Во всяком случае, некоторые поверили. – Он выразительно посмотрел на Геремора.
– А я и есть ведьма. Потомственная. Моя прапрабабка еще генерала Черняева от сглаза лечила. А прабабка в 19 году кружком атеистическим заведовала в уездном центре, потому что на нее, как на ведьму, церковь до революции устраивала гонения. А мама…
Ее речь прервала долгая мелодичная трель, донесшаяся из замысловатой красной коробки, стоявшей на подоконнике. Олло и Геремор в недоумении уставились на новое диво. Наташа подскочила к окну, сняла с коробки изогнутую штуку, к концу которой крепилась витая веревка, и поднесла к уху.
– Алло, – сказала девушка, ни к кому не обращаясь. В ответ штука зловеще зашелестела.
Слов было не разобрать, но Олло чувствовал, что разговор ничего хорошего не сулит. Творилось что-то неладное. Наташа побледнела, на глазах заблестели слезы. Когда шелест утих и послышался короткий жалобный писк, Наташа швырнула коробку в угол, опустилась на пол и заплакала.
Глава 6
Успокаивали, кто как мог. Геремор гладил по руке и шептал что-то ласковое. Глазастый Олло углядел, где Наташа брала воду и, немного повозившись с хитрой трубой, поднес наполненный до краев запотевший стакан. Гиллигилл вскарабкался на стол и одну за другой сбрасывал на пол чайные ложки, отчего кухня наполнилась пронзительным звяканьем.