Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара
Шрифт:
— Ты как всегда слепа, раз судишь только по внешней оболочке, — фыркает девка.
Кого-то она мне напоминает. Даже замираю на мгновение. Идеальное лицо мне не знакомо, а вот глаза…
— Сентелла? — неуверенно высказываю странную догадку.
— О… дошло. Мне надо аплодировать? — и голос у нее изменился, стал звонким, нежным.
— Но как? — хмурюсь.
— В этих стенах, я смогла принять свой человеческий облик, — объясняет с неохотой.
Но! Это не отменяет факта, что она там делает с моим драконом?! Стоп… я сказала с моим?! Пусть мысленно, но произнесла. Тут же краска заливает
А потом взгляд падает на окровавленное тело Ландера, и все мысли вмиг улетучиваются. Главное — это помощь ему. А потом все остальное… Но Сентелла его не получит! Фигушки! Откуда у меня эти собственнические замашки?
— Ландер! — сажусь рядом с ним.
Бледное лицо, губы в запекшейся крови, едва улавливаю слабое дыхание, на животе рана.
— Я пробовала ему помочь… но… — Сентелла стоит за моей спиной.
— Маша сможет! — каркает Семен и летает вокруг.
— Спасибо за доверие… Только как? — провожу рукой по холодной щеке Ландера.
— Все в твоих руках, — говорит, подошедший к нам Эсвель. — Я вижу, что его огонь угасает, и мы тут бессильны.
— Кроме тебя! — добавляет Августина.
— Я вам что врач! Лекарь, или еще кто, — недовольно бурчу. Но умом понимаю, что они правы. В этом мире действуют другие законы… И вот эти метки, их силу я долго отрицала, но больше не имею права игнорировать. — Хоть подскажите, как действовать?
— У тебя есть ответы, перестань быть слепой и глухой. Прозрей, наконец! — шипит на меня Сентелла.
— Не зуди над ухом, — отмахиваюсь.
Страшно, когда от тебя зависит чья-то жизнь. Еще страшнее, что можешь не справиться.
Голоса вокруг меня стихают. Есть только он и я. Смотрю на бледное лицо, рассматриваю каждую черту, исследую пальцами, и понимаю, что мне нравиться, вот так касаться его, а еще я хочу ощутить тот жар, который он всегда истощал. Но сейчас только холод, что с каждой минутой все больше распространяется по телу. Он отбирает жизнь, Ландера, опутывает сердце…
Все это я ощущаю и даже вижу… как не прискорбно признавать, но Сентелла, оказалась права, есть еще иное зрение, то что проникает в душу, то что позволяет увидеть человека рядом как под микроскопом. И есть ощущения, которые раскрываются, когда спадает шелуха привычного окружения. Когда все в мире становится неважным, перед одной целью — спасти.
Я будто смотрю внутрь Ландера, вижу паразитирующую магию, что крадет его силы, этот холод, который стремиться его уничтожить. А еще я чувствую его душу, а там сожаление… что не успел меня найти, не успел заключить в объятия. А еще животрепещущая тоска… по мне… Слишком много эмоций о моей персоне, словно я заняла собой все его мысли…это сбивает с толку, но в тоже время и сближает… Сближает настолько, что в какой-то момент, я перестаю ощущать себя как самостоятельную единицу. Я сливаюсь с ним… чувствую, как наши метки загораются, по ним течет энергия, а притяжение усиливается, настолько сильное, что захватывает дух.
Кладу крылатые руки ему на плечи, лед обжигает, зловещая магия распространяется очень быстро, я чувствую его боль, его сожаления, о том, что не успел, переживания за свой народ… Благодарность, что успел познать, что значит иметь чувства, которые
— Борись, Ландер, борись, — шепчу ему в губы…
Никогда я не представляла, что можно настолько чувствовать человека, переживать его эмоции, пропитываться ими. И я не вижу в нем зла, не чувствую… Наоборот, есть нечто, что не поддается описанию, но что полностью созвучно с моей душой.
Не осознавая, что делаю, я впиваюсь в его ледяные губы поцелуем. Во рту вкус крови, холод дыхания, но в нем есть жизнь, едва уловимая, угасающая, но она есть! И я хватаюсь за нее всеми силами, с теми, что есть, о тех, что не подозревала. Во мне вспыхивает небывало желание спасти, уверенность, что не отпущу.
— Не смей меня оставлять! Слышишь! — задыхаясь, шепчу ему в губы.
И только сейчас отдаленные отголоски подсознания улавливают изменения во мне самой… Я чувствую свои губы… не клюв… Пока целовала даже не осознавала этого. Все мои чувства сосредоточены на нем, на удержании угасающей жизни…
— Мы победим холод, — дышу на него огнем. Снова целую… это уже потребность… Его губы, я помню их другими, властными, требовательными, сокрушающее-обжигающими, и я хочу чтоб все вернулось… Хочу видеть его улыбку, лукавый взгляд… не смогу без этого…
— Не отпущу! Ландер, ты слышишь меня! — окутываю его своим пламенем, все тело, душу, сердце… Я согрею его… Во мне достаточно огня, чтобы разжечь его пламя…
Продолжаю, как в лихорадке его целовать, и огонь не утихает, пламя окружает нас все выше, связывает так, что уже не разорвать связь, прошивает насквозь. И это волшебные мгновения, восхитительные, даже не взирая на всю ситуацию… Никогда не думала, что такое странное единение, может принести мне счастье… Теперь еще больше осознаю, что я не могу, не имею права его потерять!
— Ландер, я не отпущу тебя!
Крылья пропадают, перья исчезают, я возвращаю себе человеческую форму. Но это больше не я. Не в том понимания, в котором была раньше. Я чувствую что возродилась, переродилась… Изменилось все… И я пока еще блуждаю в водовороте новых ощущения, продолжаю укутывать его огнем и изгонять холод. Теперь я знаю, что победа близко, она совсем рядом. Я отвоюю своего дракона.
Я чувствую его сердце, оно стучит в моих руках все громче… громче и громче…
Дракон открывает глаза. Делает глубокий вдох. Берет мое лицо в капкан своих ладоней. Ловит мой взгляд, держит, не отпускает.
— Ты кто? — шепчет, почти касаясь моих губ.
Глава 15
Ландер
Я понимал, что проиграл. Подвел всех, народ, друзей, земли, да и себя в том числе. Я не справился с возложенными на меня обязанностями. И главное — так и не познал чувств в полной мере. Ведь они могут быть не разрушающими, а иными, безграничными, всепоглощающими… Хотел попробовать, испытать… и проиграл. Вражеская магия меня уничтожает. Провал под землю, в пекло, я уже не жилец. Но почему-то сознание не покидает. Воспоминания о жизни вихрем проносятся в голове. Как я жил, что делал, какие решения принимал, сейчас, когда я уже за чертой, все выглядит иначе. Наступает прозрение… увы… запоздалое. Уже ничего не вернуть и не изменить.