Ведьмы Алистера
Шрифт:
— Куда пойдём?
— Может, на детскую площадку? — предложила Мегги, крепко держа руку сестры. — На горки. Или нет! Пойдём в парк смотреть на огоньки! Вчера в школе Тиффани хвасталась, что они с родителями ходили любоваться рождественской ёлкой в парке!
— Не рановато ли ещё для ёлки? Ноябрь даже не кончился…
— И что? Для Рождества никогда не рано!
Марта не стала спорить. Иногда ей казалось, что с женщинами в её семье спорить было бесполезно. Мегги была ещё маленькой, но упрямства ей было не занимать. Хотя, возможно, для Марты она всегда будет маленькой.
Сёстры спустились
Городской парк «Тихая роща» обычно никогда не соответствовал своему названию. В нём всегда кипела жизнь, особенно в летнюю пору. Марта прекрасно помнила последний летний фестиваль, на котором присутствовала лично. Городок у них маленький, едва ли наберётся с десяток тысяч жителей. Но в тот день казалось, что все они собрались в «Тихой роще», наполняя её шумом. И Марта стояла в гуще этой вакханалии, рисуя аквагримом различные мультяшные маски на лицах довольных детишек.
Сам по себе парк был небольшим, возможно оттого на праздниках в нём было просто не протолкнуться. С одной стороны парк зажимал старый спортивный клуб — обветшавшее здание, на реконструкцию которого уже много лет не могли выкроить денег из бюджета городка. С другой же стороны красовалось яркое и красочное здание мэрии, которое каждую весну выкрашивали по новой. А, пройдя весь парк насквозь, можно было попасть в художественную академию «Мария-Роза». Это было старое сложенное из красного кирпича двухэтажное здание, острую крышу которого можно было с лёгкостью разглядеть, едва подойдя к парку.
Однако Марта редко ходила на работу через парк — куда ближе было пройтись по параллельной улице и зайти через задний вход.
Именно так они и сделали: минуя «Марию-Розу», они вошли в парк со стороны академии. Зрелище было поистине завораживающее. Организаторы праздника в этом году постарались на славу. На каждом дереве в парке горели яркие жёлтые огоньки. Горели так сильно, что освещали весь парк вместо фонарей.
Бродя по аллеям «Тихой рощи» Мегги заворожённо озиралась по сторонам, а Марта наблюдала за сестрой. С годами она стала куда холоднее относиться к огонькам тёплого света. В детстве они будоражили её, наполняя теплом. А сейчас теплом наполнял её, увы, не свет, а яркая и живая улыбка девочки, крепко держащей её за руку. Возможно, бабушка была права, и Марта слишком сильно привязана к сестре.
Смеркалось, и от этого казалось, что огни горели ещё ярче, становясь ещё теплее, укутывая парк своим светом. Не хватало только мягкого пушистого снега — вместо него на дорожках лежали лишь опавшие шуршащие листья.
— Скоро зима, — совсем тихо произнесла Мегги. На удивление, в парке было мало людей, а потому и посторонний шум не мешал Марте слышать сестру.
— И правда, — так же тихо ответила она, прекрасно понимая, что Мегги её услышит. — Осталось всего пару дней. А снега всё ещё нет…
— Зимой умерла мама, — неожиданно надломлено, разрушая всю красоту парка, выпалила Мегги. — Папа тоже умрёт зимой?
Марта остолбенела словно громом поражённая. Она застыла на месте и неосознанно дёрнула сестру за руку, вынуждая ту остановиться.
—
Мегги подняла голову и посмотрела на сестру. В глазах ребёнка не было ни грусти, ни печали. В них раскинулась гладь холодного смирения. Смирения, от которого по спине у Марты пробежал холодок. Этим взглядом маленькая девочка будто дала ей пощёчину, заставляя стыдиться мыслей, которым сама Марта время от времени предавалась.
— Не знаю, — пожала плечами Мегги. — Папа уже не молод.
— И что? — возразила Марта. — Нашей бабушке уже за семьдесят, но она способна дать фору и мне, и тебе, вместе взятым.
— Наша бабушка — это отдельный случай. Она проживёт долго.
Марта могла быть равнодушна к отцу, но смотреть на то, как маленький ребёнок, в котором тот души не чает, вдруг ни с того ни с сего начинает говорить о его смерти, как о свершившемся факте, было выше её сил.
— Мегги, — одёрнула она сестру. — Папа будет жить. Ты должна в это верить, и тогда он точно проснётся и вернётся к тебе. Он ведь так тебя любит!
Редкие прохожие не удосужились обратить на сестёр своего внимания, спеша каждый кто куда. А Марта судорожно искала слова, чтобы возродить в сестре надежду на положительный исход. Но в глазах сестры было лишь неверие — она уже всё для себя решила.
Марта вскинула голову и глубоко вздохнула. Правильные слова никак не приходили на ум: казалось, их просто не было. Она окинула взглядом парк, ища поддержки и помощи хоть у кого-то.
Но то, что она нашла, поразило её до глубины души. В тени деревьев, где-то в десяти метрах от них, стояла фигура в тёмной мантии. Высокая и плечистая, она могла принадлежать только мужчине. Он почти полностью скрывался в тени, утопая в ней. Но даже в этом полумраке Марта разглядела то, что заставило всё её нутро содрогнуться. Правая рука мужчины сжимала арбалет. Лёгкий жёлтый свет, что проникал в его укрытие, отбрасывал блики на металлических вставках деревянного основания.
У Марты перехватило дыхание. Она бегло окинула парк взглядом, ища хоть кого-нибудь, кто мог бы им помочь. Но нет… Сейчас в этой зоне парка они были одни. Последние прохожие минули их пару минут назад, а новых на горизонте не наблюдалось. Марта могла рассчитывать только на себя.
Мужчина вскинул арбалет. Проследив за его направлением, Марта обезумела от шока и ужаса, смешанного с необузданной яростью. Он целился в Мегги. Маленькую девочку, которая продолжала смотреть на лицо сестры, не понимая, отчего черты того так исказились, становясь похожими на жуткую свирепую маску.
— Марта… — начала было девочка, но не успела договорить.
Марта дёрнула сестру за руку, которую всё ещё сжимала в ладони, пряча за своей спиной, вынуждая мужчину перевести стрелу арбалета. Она стояла и буравила того взглядом, буквально кожей ощущая недовольство убийцы.
Лица было не видно. Но Марта чувствовала на себе его взгляд. Холодный. Пугающий.
Она вскинула руку. Воздух словно замер. Девушка не думала о том, кем он мог быть — всё и так было предельно ясно. Но что делать? Опять задушить? Конечно, Марта немного оклемалась, но хватит ли у неё сейчас сил на такую магию — точно не знала.