Ведьмы и герои. Феминистский подход к юнгианской психотерапии семейных пар

Янг-Айзендрат Полли

После издания этой книги мой муж Эд Эпстайн и я начали обучение и супервизию терапии семейных пар, используя метод, известный под названием «диалоговая терапия». По существу этот вид терапии описан в книге, но основное внимание уделяется использованию пересказа наряду с дублированием и другими психодраматическими методами. В следующей книге, написанной 10 лет спустя после выхода в свет моей первой книги «Ведьмы и герои», я рассказала о применении этого метода к четырем супружеским парам, которые, пройдя курс диалоговой терапии, изменили свое отношение к родительским обязанностям, сексу, деньгам, свободному времени; а самое главное, партнеры изменили свой взгляд друг на друга.

В течение многих лет обучения, супервизии и проведения диалоговой терапии я значительно продвинулась в своем развитии как психолог, психотерапевт и специалист в области бессознательной динамики отношений. Я бы даже сказала, что моему развитию способствовали именно занятия диалоговой терапией. Работая в этой области вместе с моим мужем, а затем и с другими терапевтами, я много раз наблюдала, как происходит трансформация взаимоотношений

партнеров и соответствующий переход: от крушения иллюзий и обычного бессознательного конфликта в борьбе за власть – к близости, сознательному конфликту и проведению переговоров, свидетельствующих о зрелой зависимости. Используя в процессе работы с семейными парами эту ограниченную по времени форму терапии, мы можем наблюдать, как отношения, связанные с мучительными страданиями, которые вызваны постоянной проективной идентификацией с болезненным бессознательным материалом, подавляющим и сковывающим семейную пару, стремительно превращаются в открытое межличностное взаимодействие, когда каждый из партнеров ощущает себя личностью, свободной от проекций. Проведение диалоговой терапии доставляет глубокое удовлетворение и может служить превосходной иллюстрацией работы с эмоционально заряженными бессознательными темами.

Изменения в отношениях супружеской пары, пришедшей на диалоговую терапию, происходят в течение нескольких лет. Женщина все еще испытывает гнев, но уже меньше идентифицирует себя с ведьмой или стервой. Теперь она чувствует, что имеет право на гнев, но вместе с тем ощущает себя более беспомощной и отчаявшейся, потому что разрывается между желанием иметь свой собственный голос и боязнью почувствовать себя виноватой после того, как она выскажет свое мнение. Мужчина чувствует себя более растерянным и менее героическим, чем обычно. Теперь он приходит на терапию не для того, чтобы сделать жену счастливой, а потому, что считает, что он «всегда что-то делает не так» и не может «угодить своей жене», хотя при этом пытается сделать все, что от него зависит, чтобы наладить с ней отношения. Следовательно, основная негативная проекция, возникающая у женщины, – это представления о своем партнере как о «маленьком мальчике», который не может или не хочет вырасти. А мужчина, в свою очередь, видит в своей жене «критика», который часто бывает прав.

Семейная пара такого типа развивается посредством дифференциаций и интеграций своих проекций, как, например, Луиза и Ларри в книге «Ведьмы и герои».

Мне очень приятно, что эта книга переведена на русский язык, и я надеюсь, что ее содержание во многом созвучно борьбе, которая происходит в наше время в российских семейных парах. Я была бы рада услышать от российских коллег об опыте их применения моих идей и методов с целью улучшения отношений между мужчиной и женщиной.

По моему мнению, психотерапия семейных пар дает неоценимый опыт нам, терапевтам, так как мы проникаем в сущность наших собственных отношений и наших жизней намного быстрее, чем при работе с индивидуальными клиентами. Работая с парами, мы наблюдаем динамику их взаимоотношений со стороны; работая с индивидуальными клиентами, мы создаем поле отношений и наблюдаем его изнутри. В таком случае я могу надеяться на то, что, прочитав эту книгу, вы получите новые инсайты в отношении вашей личности, ваших отношений, вашего понимания вопросов пола и вашей работы с семейными парами, обусловленной характерными для России XXI в. новыми веяниями.

Полли Янг-Айзендрат, доктор философии.

Уочестер, Вермонт. Октябрь, 2004

Глава 1. Использование фольклора в психотерапии

Когда речь идет о достижении человеком окончательной свободы, чтобы посвятить себя тому… что… он считает смыслом своей жизни… эта свобода станет достижимой лишь тогда, когда у человека сформируется умение любить, предопределенное… и его биологией, и его культурой.

– Гарри Стэк Салливен [1]

1

Helen Swick Perry, Psychiatrist of America: The Life of Harry Stack Sullivan, p. 334.

Контекст этой книги создает легенда, повествующая о силе и слабости, о борьбе и героизме. Это одна из наиболее известных историй о рыцарях Круглого Стола, но она не имеет отношения ни к войнам, ни к сражениям, ни к битвам с драконами. Это романтическая история о леди Рагнель и сэре Гавейне, и хотя в ней есть место и вызову, и противоборству, в ней нет ни слова о смерти или соперничестве. Это героическая эпопея, правда, из тех, которые были более известны в средние века, чем в наше время. Это повествование о страхе, риске и опасностях, свойственных отношениям между людьми, особенно между людьми разного пола. Уважение к чужой независимости как к своей собственной, внимание к потребностям тех, кто с нами рядом, – вот главный урок, который мы должны усвоить.

В этой легенде отражена особая проблема человеческой жизни – проблема базового доверия в близких отношениях между двумя взрослыми людьми: мужчиной и женщиной. Эта поучительная история достигает своей цели, увлекая нас так же, как она увлекала слушателей в XV в. благодаря присущему ей юмору и изяществу образов.

Как юнгианский психотерапевт, я стала использовать легенды и народные сказания так же, как в самые разные исторические эпохи их использовали люди, принадлежавшие и к самой примитивной, и

к самой изысканной культуре. В народных преданиях скрыта глубинная мудрость, и люди, читая и пересказывая их, постигают сущность человеческих отношений и передают из поколения в поколение опыт мирного сосуществования людей. Я использую легенды и сказки с той же целью. Эти истории помогают мне почувствовать то, что не удается постичь разумом. Слушая рассказ человека о своей личной жизни на психотерапевтическом сеансе или на сеансе психоанализа, я стараюсь найти место этому рассказу в контексте других понравившихся мне универсальных повествований. Словно карты с очертаниями типичной человеческой судьбы, эти истории указывают нам путь прохождения через кризисы и переходные периоды обычного человеческого жизненного цикла. Рождение, детские привязанности, переход от юношества к взрослости, взрослые привязанности и переживание потерь в преклонном возрасте – все эти периоды являются критическими в развитии человеческой личности. Во время перехода на качественно новый уровень происходит дезинтеграция и реинтеграция личности. Для продолжения своего развития человеку необходимо пересматривать свое отношение к смыслу жизни, свои эмпатии и мотивации. Основные задачи, названные Куном при описании структуры научной революции «изменение парадигмы», традиционно считались и сложными, и опасными [2] . Люди должны зависеть друг от друга и от своего социального окружения, чтобы свободно и осмысленно переходить от одного этапа развития к другому. Сказания и легенды – это путеводные карты, доставшиеся нам в наследство от других эпох и сообществ; они могли бы сделать процесс перехода на новый уровень развития менее болезненным для индивида. Но в современном обществе мудрость веков остается невостребованной: мы уже не видим необходимости в основанных на здравом смысле наставлениях, которые можно почерпнуть в народных преданиях и легендах.

2

Thomas S. Kuhn, The Structure of Scientific Revolutions.

Мы используем с моим котерапевтом разные варианты истории о сэре Гавейне и леди Рагнель, найденные в английских литературных источниках XV–XVI вв., чтобы определить проблему и помочь в ее решении тем семейным парам, у которых нарушены межличностные отношения: взаимная привязанность и базовое доверие. Обычно такая проблема возникает в среднем возрасте, как правило, после тридцати пяти лет, или в ином возрасте, но на той же стадии личностного развития. Когда в отношениях взрослых людей возникает кризис, связанный с утратой близости и взаимной привязанности, они испытывают чувство отчаяния, поражения, обиды, тоски и горечи (ощущение холодной неутихающей боли). Каждый из супругов говорит о внутреннем одиночестве, которое он испытывает; каждый чувствует, что связан отношениями, которые вряд ли будут его удовлетворять, зато потребуют ответственности и выполнения определенных обязательств. Оба партнера пытаются справиться со своей неудовлетворенностью, так или иначе отправляясь «пожить в дремучий лес». Например, женщина может подолгу не разговаривать с мужем и детьми, а мужчина находит другую женщину «на стороне» и полностью отказывается от роли мужа и отца семейства. Супруги живут в привычном для обоих конфликтном стиле отношений, и оба считают себя связанными взаимными обещаниями, которые были даны при вступлении в брак, но теперь противоречат обоюдному желанию разойтись.

Анализируя историю о сэре Гавейне и леди Рагнель, мы увидим, как женщина реагирует на утрату базового доверия. Д. Винникотт определяет базовое доверие и как «непрерывность бытия», и как уверенность в том, что другой человек полностью удовлетворяет его или ее основные эмоциональные потребности в сфере межличностных отношений [3] . В данном случае понятие базового доверия является синонимом привязанности и в первую очередь связано с введенными Д. Боулби [4] понятиями привязанности и потери в человеческих отношениях.

3

Более полно с концепцией Винникотта «непрерывности бытия» можно ознакомиться в книге: Mary Davis and David Wallbridge, Boundary and Space: An Introduction to the Work of D.W. Winnicott.

4

John Boulby, Attachment and Loss, vol. 1.

Привязанность ребенка к родителю – это поле первичных межличностных отношений, в которых архетипы Великой Матери и Ужасной Матери актуализированы в обычных человеческих отношениях. В следующей главе я поясню, в каком ключе используются мною юнгианские понятия «архетип» и «комплекс». Пока же, для того чтобы рассмотреть понятие базового доверия, нам вполне достаточно образов Великой и Ужасной Матери, богини-прорицательницы и страшной ведьмы: они помогут нам увидеть характерные черты привязанности, исследованием которой мы займемся. В частности, если женщина, у которой сформировано базовое доверие, постоянно ощущает поддержку или внимание со стороны мужчины, она воспринимает себя как значимую личность. Мы ощущаем себя личностью как представители человеческого рода, когда являемся творцами собственной жизни и приносим пользу другим людям, когда добиваемся успеха и получаем общественное признание. Мы чувствуем себя достойными членами человеческого общества, если ответная реакция наших партнеров подтверждает наше ощущение собственной компетентности, значимости и ценности.