Ведьмы и герои. Феминистский подход к юнгианской психотерапии семейных пар
Шрифт:
Наш метод оценивания на первом интервью позволяет нам, если нужно, эмпатически побеседовать с каждым из партнеров. Во время эмпатического интервью терапевт может оценить способность клиента освободиться от комплекса и осознанно и ответственно вести себя в условиях терапевтической процедуры.
Женщина в образе ведьмы
Если женщина полностью идентифицировала себя с образом ведьмы внутри негативного материнского комплекса, она функционирует на первой стадии развития анимуса. Ее реакция на мужчин и все мужское – полное недоверие; она не может систематично и объективно контролировать свое поведение, и как только она испытывает тревогу, у нее быстро наступает состояние дезинтеграции. В этом состоянии женщина будет отыгрывать различные, в том числе и конфликтные бессознательные комплексы, не обращая внимание на непоследовательность в своем поведении.
Особое внимание в процессе терапии мы обращаем на то, способна ли женщина, идентифицирующая себя с ведьмой, различать метафорическую и конкретную реальности. Например, такая женщина обычно не может уловить разницу между словами «слушать» и «слышать». Если, например, спросить ее, услышал ли муж то, что она ему говорила, она ответит: «Да, он меня слушал». Даже если обратить ее внимание на это различие, ей, как правило, не удается почувствовать разницу между быть выслушанной и быть понятой. Метафорические описания эмоциональных состояний либо игнорируются ею, либо приводят ее в замешательство. Если терапевт говорит на языке метафор, а клиентка – на языке конкретных понятий, это может расстроить ее, вызвать сильную тревогу и привести к дезинтеграции.
Женщина, идентифицировавшая себя с ведьмой, в своем развитии не достигла «эмоционального постоянства объекта» или, другими словами, уверенного разграничения собственных мыслей и чувств от чувств и мыслей другого, особо значимого для нее человека. Как правило, такая женщина склонна к психологическому слиянию с матерью или сестрой и уверена, что ее поведение и ее личные достоинства точно такие же, как у сестры или матери. Она ощущает, что ее мысли неотделимы от ее чувств; чувства ее «расстраивают», а мысли просто «приходят к ней в голову». Ее повседневная жизнь переполнена множеством стремлений и страхов, переходами от жажды исполнения желаний к пассивной зависимости. Хотя женщина может отыграть свои агрессивные чувства, она будет отрицать их значение и считать свои действия либо только ответными, либо «управляемыми» другим человеком. Например, она может бить своих детей потому, что «они доводят ее до сумасшествия».
Явные признаки ее типичных защитных реакций, направленных против дезинтеграции тревоги, будут наблюдаться уже на первом интервью, которое, вероятно, само по себе может вызвать повышенную тревожность. Терапевт заметит много примеров «расщепления»: хорошо – плохо, правильно – неправильно, прекрасно – посредственно. Точно так же терапевт будет ощущать воздействие «проективной идентификации» такой клиентки, когда она станет приписывать свои чувства другому – чаще всего терапевту, – а затем на них реагировать. Станет очевидна и конкретная идеализация авторитетных для нее людей, особенно женщин, а также имитация их поведения, поскольку их авторитет снимет с нее необходимость самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность за свое поведение. Она может совершать типичные для комплекса действия только потому, что так поступала ее мать, а ее мать была «доброй женщиной». Эта клиентка может отрицать и собственные чувства и даже окружающую ее физическую реальность. Отрицание позволяет ей отключить большую область осознания, тогда как вытеснение (более утонченная форма защиты) является селективным, т. е. из сознания исключаются только те аспекты межличностных отношений, которые содержат угрозу. Женщина, которая откровенно и последовательно идентифицирует себя с сущностью Великой или Ужасной Матери, не позволяет себе личных взглядов и решений в любых отношениях, даже в тех, которые выходят за рамки супружеских.
Женщина, которая исполняет роль ведьмы лишь периодически, в случае конфликта в семейных отношениях, идентифицируется с ведьмой только в тех межличностных отношениях, в которых это стало привычным способом реагирования. В других отношениях такая идентификация уже не проявляется. Поэтому во время беседы с терапевтом такая женщина склонна вести себя более сознательно и ответственно даже в отношении отыгрывания ею роли ведьмы. Она проявляет
Мужчина в роли быка
Роль быка обычно описывается на основе представлений о его специфическом поведении. Идентификация с быком предполагает защитную позицию, включающую агрессивное и доминирующее поведение, направленное против какой-то силы (обычно силы фемининности), которая пугает быка своей непонятной мощью. Бык защищается от Ужасной Матери, которая, с одной стороны, является олицетворением бессознательного ощущения жизни, а с другой – власти его родной матери. На угрозы Ужасной Матери бык отвечает эмоциональной жестокостью и грубым поведением, так как считает, что, если он не вступит с ней в борьбу, она его подавит и дезинтегрирует.
Роль быка, на долгое время ставшая состоянием идентичности, побуждает мужчину вести импульсивную и агрессивную борьбу в самых разных ситуациях. Находясь в таком состоянии, он не способен отличать авторитетность от агрессивности, заботливое внимание от доминирования, проявление чувств от реальных действий. Мужчиной, который привык идентифицировать себя с быком, управляют внутренние импульсы и страхи перед проявлением этих импульсов. Поскольку эти импульсы агрессивны и разрушительны, они доставляют мужчине множество неприятностей. Ему трудно понять, почему его часто воспринимают как трудного и беспокойного человека: он не может предвидеть последствий собственных действий и всегда уверен в том, что они совершенно оправданы. Такой мужчина обучается только посредством внешних поощрений и наказаний. Ни любовь, ни одобрение не являются для него достаточной мотивацией. Поскольку он не доверяет другим людям, особенно женщинам, он постоянно защищается от своих собственных чувств – от проявления нежности и любви. Запрещая себе проявлять нежность, он повинуется своим потребностям и стремлениям, которые сможет удовлетворить только в том случае, если будет действовать с полной отдачей сил. Так как эти потребности оказываются ненасытными, мужчина может чувствовать постоянную неудовлетворенность и даже бояться собственных чувств.
Подобно женщине, которая свыклась с идентификацией с анимусом в образе Чужестранца, мужчина, идентифицирующий себя с быком, имеет весьма скудный словарь для описания своего внутреннего состояния. Его комментарии, как правило, всегда лаконичны: у него либо «все нормально», либо «все пропало», или ему «на все наплевать»; он не способен рассказать о своем раздражении, тревоге, удовольствии или радости. Как и женщина, идентифицирующая себя с ведьмой, он использует механизмы расщепления, проективной идентификации и отрицания для защиты от тревожности. Так как образ и поведение мачо подкрепляются современной культурой, в которой высоко ценится мужская агрессия, мужчина может неистово отыгрывать свое реактивное сопротивление доминированию фемининности, чтобы получить социальное одобрение. В таком контексте социально одобряемых действий его поведение может представлять опасность: мачо способен на проявление физического насилия и при этом не будет испытывать ни страха, ни стыда за свое поведение.
На терапевтических сессиях мужчина, идентифицирующий себя с быком, также может быть потенциально опасен, если его подталкивают к дезинтеграции. Проводя эмпатическое интервью, терапевт может судить по ответам клиента, насколько тот вовлечен в процесс отыгрывания роли быка. Когда речь идет о физическом или сексуальном насилии над женой или детьми, такая оценка является весьма существенной. Даже если отыгрывание роли быка происходит только в отношениях между супругами, муж, приведенный в ярость терапевтами, может стать опасным для жены и во время проведения терапии. Степень выраженности жестокого и агрессивного поведения мужчины является определяющим фактором при принятии решения относительно готовности клиента пройти наш курс семейной терапии.
Мы не раз убеждались в том, что мужчине, который постоянно отыгрывает агрессию и насилие лишь в супружеских отношениях, без каких-либо последствий для посторонних людей, нужно прямо сказать, чтобы он изменил свое поведение. Если мужчина обладает определенной степенью личностной идентичности, то, получив такую рекомендацию терапевта, он немедленно вступит в контакт со своим Я. Если же он идентифицирует себя с быком, он лишь отступит назад и постарается уклониться от такой интервенции терапевта. Наша форма терапии противопоказана в том случае, если мужчина не желает прекращать отыгрывание своих агрессивных импульсов.