Ведьмы, карта, карабин
Шрифт:
Они не местные. И я не только по прокатному седану сужу, а вообще по всему. Как говорят, как держатся, как выглядят, как одеты. Здесь край реднеков, да еще и полярной их разновидности, а эти из большого города.
Дошло. Послушались. И я рад, что не стали дергаться: убивать мне их несподручно сейчас. Хотя по закону я прав. Земля моя, границы обозначены, делать им тут нечего, а оружие я даже вижу. Грохнуть и чуть подправить картинку, сунув хотя бы одному из них его же пистолет в руку.
— Я вызываю полицию, — объявил я, протянув дробовик Миле и забрав
И полез за телефоном.
— Ваша девушка здесь находится нелегально, — вдруг заговорил «бесшапочный». — Хотите, чтобы она пообщалась с иммиграционной службой?
Второй тихо выругался, явно не придя в восторг от действий напарника. Действия и вправду глупые, это он зря.
— У нее хороший адвокат. И это не твоя забота. Но вообще это интересно. — Я подошел чуть ближе. — То есть вы здесь не случайно? Ты, в шапке! — Я навел «кимбер» на того, что потолще. — Двумя пальцами достаешь пистолет из кобуры и роняешь на землю. Затем отходишь на пять шагов назад. И без глупостей, повод вы мне уже дали!
Он меня послушался. Аккуратно, чтобы не спровоцировать, вытянул из кожаной кобуры «глок», бросил его на гравий, отошел назад. Там я заставил его сесть на пятки, положив руки на затылок и сплетя пальцы. Это не так унизительно, как укладывать лицом вниз, я провоцировать тоже не хочу, но быстро встать из такого положения невозможно. Затем я ногой оттолкнул пистолет в сторону.
Когда второй садился на землю с поднятыми руками, я увидел во внутреннем кармане распахнувшейся куртки сложенный лист бумаги явно с распечатанной фотографией. Конфисковал, развернул.
На фото была Мила.
Но это полбеды. Фото было сделано в Форте — Мила выходила из двери паба, а сзади даже был виден я, хоть и смутно, частично прикрытый дверью. Снимок был сделан через стекло, явно из припаркованной машины.
— Это что? — Я показал ему фото.
Он немного испугался — видимо, голос у меня изменился.
— Мистер, все в рамках закона, мы частные расследователи, — сказал он. — У нас заказ просто найти девушку. — Он покосился на Милу, державшую их на прицеле, причем вполне сноровисто.
— От кого заказ?
— Мы не можем об этом говорить, — покачал он головой. — У нас есть лицензии, мы их предъявим.
— Откуда вы сами?
— Из Нью-Йорка, сэр. Можете вызвать полицию, если хотите.
Да, озвучивать мне имя заказчика они вовсе не обязаны, равно как и называть его полиции. Лицензии у них были. Полицию я вызвал. Подъехал патрульный «Эксплорер» с двумя копами в темно-синем, они проверили лицензии нью-йоркцев, затем просто приказали тем следовать за ними, изъяв все же пистолеты. Детективы возражать не стали, а вполне вежливо попрощались с нами и уехали.
А я выматерился вслед. Милу здесь не просто ищут, а уже нашли. И понятно, по чьему заказу.
Шел, пока не начали отниматься ноги.
Я упорный — да,
Нет, в крайнем случае я всегда мог соорудить из еловых лап и снега берлогу и залечь в нее до утра, но при одной только мысли об этом пробрала нервная дрожь. По рассказам, места здесь были глухие, хватало и обычных хищников, и тварей пострашнее. Сожрут. А не сожрут, так обморожусь.
И, едва передвигая ноги, я брел дальше. Мне еще повезло — удалось наткнуться на почти не заметенную снегом тропку, по ней и шагал. Ходить здесь могли лишь охотники и лесорубы, а эта братия дурные места чуяла за версту, поэтому топал меж деревьев, особо не опасаясь угодить в неприятности.
Но не расслаблялся: дробовик закинул за спину и вооружился «таурусом», зажигательная картечь в патронах которого давала куда больше шансов если не уложить наповал, то хотя бы отпугнуть магическое создание. Да и обычным зверюгам мало не покажется.
Погоня? Я очень сомневался, что наемники рискнут сунуться в ночной лес, имея на руках раненого подельника. А в одиночку ведьма, если с головой все в порядке, преследовать меня не станет. Должна понимать, что с первого раза мою защиту может и не пробить, а шанса на второй удар ей никто не даст.
Так что проедутся по дороге, никого не найдут и отправятся восвояси. А я рано или поздно выйду к людям. Ведь если есть тропа, то есть и те, кто ее протоптал.
Но тропинка все петляла меж деревьев и петляла, усталость давила все сильнее, а потом меж лопаток вдруг пробежал неприятный холодок.
Обернулся — никого.
Тогда двинулся дальше, внимательно вслушиваясь в хруст подмороженного ночным холодом снега, и вскоре уловил некое неправильное эхо, словно кто-то крался за мной, лишь самую малость не попадая в шаги. Накатил противоестественный ужас, но я не стал поддаваться панике и занемевшим от холода большим пальцем потянул спицу курка. Тихо щелкнул взведенный револьвер, и тотчас смолк шорох за спиной.
Я крутанулся на месте и выстрелил, краем глаза уловив стремительный прыжок в лес. Зажигательная картечь впустую стеганула по деревьям, сыпанула искрами, засела в стволах, но преследователя не зацепила.
Он словно растворился в заснеженном лесу. Единственное, что удалось заметить, — был белый и высокий. Белый и высокий гуманоид.
Ну его к черту!
И я поспешил дальше, но не прошел и десятка шагов, как сначала вернулось эхо шагов, а потом белое существо мелькнуло у тропы и вновь растворилось в лесу, прежде чем его удалось поймать в прицел. Едва не потратил впустую патрон.
Вскоре ситуация повторилась, и стало ясно, что меня просто провоцируют. А как растрачу боекомплект — сожрут. И надо сказать, стратегия эта имела все шансы увенчаться успехом. Когда кто-то стремительно выскакивает перед тобой на тропинку и делает ложный рывок, указательный палец тянет спусковой крючок сам собой. Инстинкты и рефлексы. Ты просто не знаешь, ложный рывок или нет.