Ведьмы не хотят...

Ленц Виктория

Карине молчала. Я всё-таки заставила себя приоткрыть один глаз и посмотрена на участковую. Смуглая Карине бледнела. Заламывала пальцы. Карий глаз нервно дёргался.

А потом вдруг выдала, шёпотом,

— Дай посмотрю. — Я отчаянно пыталась не ухмыляться, она так же упрямо держала лицо. — Для протокола.

— Для протокола, так для протокола, — легко согласилась и привстала, как бы протягивая свою голову ближе.

Уже заметила, что она каждый раз мне ровно в лоб смотрела, может, потрогать удобнее будет. Угадала, между прочим, Карине положила ладонь мне на лоб, вторую —

себе. На её пальцах заискрилась серебряная лунная магия, и я поморщилась. Предупреждать ведь надо! Для солнечной ведьмы оно как удар током, эх, никогда не слушалась маму и лезла пальцами в розетку…

— Без подробностей о детских травмах, — тихо заметила Карине.

— Угу.

Стыдно, зато алиби. Вернулась к вчерашнему вечеру и в красках показала и как пролезла в спортзал без карточки клиента, и как в раздевалку попала, и где пряталась, и что видела…

Услышала вздох.

— Ладно, — когда я открыла глаза, Карине убрала руку. — Иди уже.

Встала и пошла на выход, но у самых дверей обернулась.

— Алиби ведь?

Карине кивнула.

— Зачёт алиби, — хмыкнула и начала задумчиво чесать лоб.

Так, в общем, меня и отпустили.

Глава 2. Ведьмы не хотят, чтобы за ними следили

Домой я вернулась только под утро. Хорошо хоть учёба только завтра вечером, ведь только до заочки по баллам дотянула. Да и ладно, зато на подработку устроилась, в небольшую семейную кофейню поблизости. Официанткой, посудомойкой, а иногда и уборщицей. Чего говорить, с персоналом у них напряг, зато и к уже имеющемуся относились хорошо. Так что, надеюсь, мою сонную моську поймут и простят.

Моя смена с десяти, а потому успела немного вздремнуть, пиликавший будильник, разумеется, раз пять отложив. Вот и пришлось носиться по квартире и судорожно собирать вещи, одеваться и одновременно завтракать. К крошкам по всей квартире не привыкать, не первый раз я с тостом в зубах бегала, а вот расчесаться или накраситься явно не успевала.

Зачесала назад, закрепила в хвостик и махнула рукой, в зеркало благоразумно не смотря. Буду думать, что и так нормально, а в воскресное утро всё равно народу мало.

— О, дверь починили, — вслух заметила, после того как закрыла и убрала ключи в карман.

Скорее всего, ещё вчера, но когда вернулась из участка, единственное, что хотелось сделать, так это завалиться спать. Собственно говоря, что я и сделала: упала на кровать и заснула как убитая.

Мокрый снег чавкал под ногами, брызги разлетались выше сапог, а обувка у меня до колена… Ну что сказать? Нечего было сказать, не умела я ходить аккуратно, а тут ещё и опаздывала, а потому после светофора и вовсе сорвалась на бег. Пять минут до смены на дорогу в десять минут и переодеться. Ёлки! Была бы только сила, легко успела бы, но вот плохая я ведьма. Резерв не просто маленький, он к тому же и плохо регенерировал. Гиблое дело в отношении магии, короче говоря.

Привычно приветливо брякнул колокольчик на входной двери.

— Добро пожало… а это ты, Марин. Шевелись быстрее, что ли, у меня смена пять минут назад закончилась.

Кофейня пустовала.

За стойкой Наташка, тоже студентка, но в отличие от меня красавица, умница, комсомолка. Без последнего на самом деле, но красные воротничок её любимого чёрного платья навевал определённые ассоциации. Улыбнулась и было махнула ей в ответ, но так и замерла с поднятой рукой. По спине прошёл неприятный холодок, и я резко обернулась и выглянула наружу через наполовину стеклянную дверь.

— Марин, ты где там? — раздалось из подсобки.

Показалось? Ещё по пути к кофейне пару раз почудилось, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Может, бы и списала на свой внешний вид, да не походило на насмешку. Недобрый был взгляд, неприкрытая злоба, я такие, можно сказать, шкурой чувствовала! Но неужели всё-таки показалось?

— Марин? — Наташа уже успела скинуть фирменный фартук, коим теперь размахивала перед моим носом, и надеть пальто.

Я быстро затрясла головой и забрала фартук.

— Да так, почудилось. Ничего такого, спать надо дольше.

Наташка хихикнула и выразительно посмотрела на мои волосы. Вероятно, торчавшие по все стороны, после того как я сняла шапку.

— Вижу-вижу, можешь мою расчёску в подсобке одолжить, — и этими словами она вышла.

— Они сухие просто! — даже как-то обиженно крикнула Наташке вслед. — Вот и электризуются легко!

Она ответила что-то вроде да-да и, не оборачиваясь, помахала на прощание. Я же поспешила раздеться и нацепить фартук. Формы как таковой не было, повседневная одежда, волосы в тугую шишку на затылке да вот это бордовый фартук с эмблемой. Встала за стойку и приготовилась ждать, раньше двенадцати у нас по воскресеньям почти никогда никого не бывало.

Полчаса. Час. Стояла и тихонько постукивала костяшками по столешнице. За это время к нам заглянула одна постоянная посетительница, Валерия, писательница с извечным стареньким ноутбуком подмышкой. Эспрессо, тройной и не дай бог предложить сахар. Затем пожилой мужчина, Аркадий Петрович, белый чай с лавандовым сиропом. Ещё две подружки-старшеклассницы, чьих имён я так и не знала, хотя появлялись они часто.

И мужчина. В данный момент меня больше остальных икгересовал именно он, и даже не потому, что его раньше никогда не видела. Его просто надо было видеть, весь такой из себя джентльмен в идеально сидевшем чёрном пиджаке и рубашке на тон темнее. Идеально выбритый, идеально коротко стриженный, про лицо и серые глаза вообще молчу. В общем, он был просто идеальный. Конечно, пресс под всей одеждой не заценить, но женское чутьё подсказывало, что и там тоже всё в полном порядке.

Такие в нашу кофейню не заглядывали. Чего уж душой кривить, такие в нашем районе почти не появлялись. Очевидно дорогие часы о том и вовсе кричали. Я их приметила, когда он протягивал свою карточку для оплаты заказа.

Единственная проблема, так это то, что он заказал один американо и сел в самый дальний и тёмный угол. Уже час назад как. За всё это время пошевелился лишь раз — достал из дипломата какую-то толстенную синюю книгу, её и листал, поставив нижним корешком на стол. Иногда отпивал кофе, но больше хмурился.