Ведьмы не любят инквизиторов
Шрифт:
Лютый засмеялся:
– Тебя крепко ударили по голове?
– с научным интересом поинтересовался он.
Волк качнулся вперед, ухватился за куртку Лютого и прижался к его губам своими. Это был очень странный поцелуй.
Охотник резко оттолкнул от себя Лютого, когда тот попытался ответить. Начальник Приморского округа смотрел на него слегка расфокусированным взглядом.
– Я должен тебя отпустить, - наконец-то сказал он.
Волк сплюнул.
– Кто придумал эти ритуалы, - недовольно проворчал он.
Между
– Антон, - строго сказал Охотник, - ты не в моем вкусе.
Лютый двигался скованно, как будто марионетка, управляемая рукой не очень умелого мастера.
Он открыл дверь камеры. Мастер-дознаватель вышел из подсобки, желая узнать, не требуется ли начальнику его профессиональная помощь.
– Произошла ошибка, - звенящим от напряжения голосом сказал Лютый, - Этого человека нужно немедленно отпустить.
Волк, слегка пошатываясь, шел следом за Лютым.
Его мутило от слабости, боли и отвращения. Похоже, ощущение мужских губ на своих губах будет его
преследовать еще долго.
У него не было абсолютно никакой уверенности, что колдовство не рассеется с минуты на минуту. В книге говорилось, что продолжительность действия очень зависит... Во-первых, от того, насколько сильна ведьма, проводящая обряд. А, во-вторых, от «страсти, которую колдунья чувствует». Насчет страсти – провал был полный. Единственное, чего Охотник очень хотел, так это выбраться, он надеялся, что его желание освободиться засчитается за «страсть».
Назвав истинное имя инквизитора, и, влив в него немного своей колдовской силы, он теперь явственно ощущал отголоски его чувств. Волк знал, что какая-то часть сознания Лютого яростно сопротивляется чарам, отчаянно бьется, как рыба, пойманная на крючок.
Имя… как странно, всего лишь слово, набор букв, слогов и звуков, но обладает удивительной силой. Это ключ к личности, отпечаток судьбы. Когда ведьма произносит истинное имя жертвы, она обращается к незащищенной душе, отключая защитные механизмы. Имя становится универсальным заклинанием, мощным и не имеющим противодействия…
Колдовские книги не врут.
– Антон, мне нужны рубашка и ключи от машины.
Ватными пальцами Лютый принялся расстегивать пуговицы.
– Мать твою, колдовку! Да, не твою рубашку! На складе можно новую форму получить!
Лютый отдал распоряжение, и мужчины чинно прошли в кабинет начальника Приморского округа.
Волк заметил портативный прибор для измерения уровня силы у ведьм и не удержался, удивленно присвистнул и испытал прилив гордости: 85 по стандартной шкале.
Он был с невероятно сильной ведьмой.
Лютый рухнул на стул, в уголках его рта пузырилась слюна.
– Перестарался я с силой. Ты только не умирай, пока я не уйду, - серьезно попросил Волк.
Никакого сочувствия он не испытывал, как впрочем и раскаяния.
– Мне прямо больно становится, когда представлю, что ты целовал Моргану, -
Передернул плечами и добавил, растягивая «а»: Гадость.
Лютый рвано вздохнул и прикрыл глаза, Волк с удовольствием залепил ему пощечину.
– Не спать, тебя должны видеть бодрым и здоровым.
Одежду принесли через 10 минут.
Охотник спокойно, без спешки и суеты покинул здание через парадный вход.
На лестнице, развалился черный кот, он с укором посмотрел на своего человека, как будто спрашивая: «Ну, сколько можно тебя здесь ждать?»
Волк почесал его за ухом и ласково сказал:
– Ты у меня умный, разыскал. Поедем на хорошей машине. Догоним нашу девочку. А здесь мы с тобой закончили наносить добро и причинять пользу.
Солнечный луч коснулся лица зеленой ведьмы, она недовольно сморщилась, сонно перевернулась на бок и ткнулась носом в теплое плечо инквизитора. В полусне она оплела его рукой и закинула на него ногу, как будто боялась, что он может куда-то убежать.
Иван открыл глаза и теперь лежал, стараясь дышать, как можно ровнее, чтобы не разбудить Иху.
Сейчас она казалось такой беззащитной и маленькой. Нежные губы были слегка приоткрыты, и Ихошка
посапывала.
Иван осторожно убрал с ее щеки выбившуюся из косы прядку волос. Ему стало нестерпимо жарко, и он
перевернулся на бок, после чего принялся неторопливо, но настойчиво освобождать свою ведьму от длинной ночной рубашки. Это одеяние Иван считал своим личным врагом. В свое время на эту рубашку ушло довольно много ткани, и в нем могло поместиться минимум три Ихошки, и добраться до нее было делом не простым.
Но спать без этого кошмара ведьма наотрез отказывалась.
Мужчина добрался до ножек ведьмы и вдохновленный успехом продолжил раскопки, скатывая ткань все выше и выше.
Иха недовольно вздохнула и перевернулась, от чего ткань перекрутилась и опутала ее еще крепче.
Иван грозно рыкнул и перешел к решительным действиям, буквально вытряхивая женщину из этого мешка.
– Ни какого уважения к ведьме, - притворно обиженно пробормотала Иха, - Суровый инквизитор не дает мне поспать.
– Немного помучаю, - прошептал ей на ухо Иван, - Раз мне сегодня сидеть в подвале… целый день.
Ихошка закусила губу и довольно вздохнула, обняла мужчину за плечи.
– И ты ошибаешься.
Лежанка жалобно скрипнула…
– Я очень… глубоко… уважаю одну ведьму…
– И чем же здесь занимается зеленая ведьма? – неожиданно под окнами раздался резкий скрипучий голос.
Иха и Иван замерли и попытались отпрянуть друг от друга.
– И почему во дворе у лесной ведьме сушится инквизиторская рубашка? – издевательски продолжил голос. А потом раздалось мерзкое хихиканье, - Инициация – это хорошо, а инквизитор – это плохо. Но ничего, мы с сестрами тебе поможем…