Ведьмы отряда Огненный Феникс
Шрифт:
— Отдай чародея, и останешься жива, — крикнули сзади, и Ната быстро обернулась, стараясь при этом не выпускать из виду тех троих, что уже раз атаковали её.
— Кому?
Ведьмаки переглянулись, и один из них рванул вверх с шеи цепь с подвешенной к ней золотой бляхой. Прищурившись, Ната разглядела на ней цветок чертополоха. Тайная Стража. Лучше бы люди Кейлин. Этих бы она жалеть не стала. А тут…
Ната отступила на шаг, выманивая нападавших на открытое пространство, где смогла бы накрыть массовым заклятьем всех семерых. Двое самых молодых повелись и последовали за
«Всё, — подумала Ната. — Хотела бы я знать, где сейчас Рэн».
И тут же услышала в голове тихое: «Здесь».
Ответ оказался настолько неожиданным, что она забыла поднять новую защиту и теперь лишь могла молча наблюдать, как очередная порция плетей летит ей в лицо. Но вдруг что-то произошло, и они рассыпались конфетти у неё перед носом. Мелодичный перезвон смеха прозвучал в голове ведьмы. Тонкая рука легла ей на талию, горячее тело прислонилось к спине.
— Рэн, — выдохнула она, — я…
«Не трать дыхание», — такое чувство, будто чародей погладил её изнутри, прямо в голове.
Ещё один синхронный удар, но Ната успевает вскинуть обе руки, направляя всю силу в щит. Горячее дыхание рисует огненные узоры у неё на шее, мешая сосредоточиться, а через секунду поместье накрывает ураган. Четверо из семерых ведьмаков падают с ног под порывами бешено ревущего ветра, и только тут Ната замечает, что сама она твёрдо стоит на земле, будто круг диаметром в пятьдесят сантиметров от неё остался единственным островком благополучия в океане безумия.
Снова горячее дыхание на загривке, и Ната видит, как по стражам проходит огненный вихрь, превращая в факелы их белоснежные плащи. Она понимает, что не хочет такого исхода. Он была готова умереть, а не убивать. Ната опускает руки и тихо шепчет:
— Не убивай.
«Как скажешь, моя любовь».
В один миг ветер стихает, оставляя за собой лишь поломанные ветки деревьев. Гаснет пламя. И Ната смотрит, как улепётывают прочь семь белоснежных зайцев.
Ната развернулась, молниеносно перехватывая соскальзывающие с её талии руки. Не разбирая ничего, впилась в нежные губы страстным поцелуем. Без всякой застенчивости губы чародея приняли её, впустили в себя, закружили в яростном танце.
— Что ты сейчас сказал? — спросила ведьма, отстраняясь, и тут же забыла вопрос. Отпустив талию мага, она нежно провела пальцами по острой скуле, желая ощутить бархатистую гладкость матовой кожи. Шрамов больше не было. — Ты меня простил?
Рэн потёрся о жёсткие пальцы, как котёнок.
— Лучше скажи, о чём тут думала ты? Мне приснилось, или…
— Я сказала, что люблю тебя. Люблю, люблю, люблю.
Рэн улыбнулся — его лицо, озарённое улыбкой, стало еще прекрасней. Он приложил палец к губам Наты, заставляя ведьму замолчать.
— Тогда
— Что? — Ната отступила назад. На неё будто ушат холодной воды вылили.
— Ты же хочешь выполнить задание, так?
Ната покачала головой.
— Ты решил загнать меня в могилу.
Рэн сверкнул глазами из-под длинных ресниц.
— Хотел бы — загнал.
Он собирался добавить ещё что-то, но куст совсем рядом с ними вспыхнул, и влюблённые едва успели отскочить от языков пламени.
— Хорошее тело, — прошипело пламя, и из него выглянуло уже знакомое капитану лицо.
— Познакомься, Ната, это Айа, — сказал эн, поднося ладонь пламени.
Ему нравилось, когда йа касалась его. Сноп пламени лизнул пальцы чародея и издал звук, похожий на урчание.
— Мы встречались, — неуверенно сообщила Ната. — Постой, как понять — хорошее тело?
— Ты ей нравишься, — Рэн усмехнулся, — и она не прочь в тебя вселиться.
— Только подумай, что мы смогли бы творить тогда, человек, — мечтательно добавила Айа, обращаясь в пустоту. Рэн слегка покраснел, а Ната прокашлялась — каждый представил своё.
— Спасибо… М-м… у меня другие планы, — промямлила ведьма и покосилась на чародея. — Она тебя слушается?
— Не очень, — ответил Рэн, — в основном капризничает и командует. А ещё скажи ей спасибо за свои кошмары. Она решила, что так мы познакомимся ближе.
Ната с опаской протянула руку к огню, но наградой ей стал лишь сноп шипящих искр.
— Спасибо, — сказала она абсолютно серьёзно.
— Я про тебя помню, Айа, — добавил чародей, — но это тело только для меня.
йа снова вспыхнула снопом недовольных искр.
— Так что там с той ведьмой, что так хотела меня заполучить? — спросил Рэн, оборачиваясь к ведьме.
Ната недовольно покряхтела.
— Ты уверен? — спросила она мрачно.
— Абсолютно. Она ведь не отступится. И рано или поздно пришлёт к нам больше народу, чем мы сможем разогнать или убить.
— Пожалуй, так. Но я не хочу оставлять тебя у неё.
Рэн опустил голову ей на плечо и потёрся носом о кожаный жилет. Потом снова посмотрел на Нату и сказал:
— Ну так не оставляй.
Они были в столице через два часа. Ната спешилась и помогла Рэну спуститься следом. Конь — белоснежный жеребец благородных кровей, ещё утром бывший ведьмаком, а днем — зайцем, яростно заржал, узнав знакомые места.
Рэн цыкнул на него и на несколько секунд прислонился к груди Наты — ему всё ещё было трудно держаться в седле. Слегка передохнув, он оттолкнулся от своей живой опоры и кивнул, демонстрируя готовность. Придерживая мага за плечо — хотя это уже не требовалось — Ната прошла ко входу в ратушу и кивнула знакомым охранникам. Их пропустили без вопросов. Чародеи прошли по коридору. Свернув в небольшой закуток, Ната постучала по дубовой двери и, услышав голос магистра, вошла. Рэн двинулся следом. Арта все так же потягивала вино, сидя перед очагом. Увидев капитана, она поперхнулась напитком и торопливо опустила бокал на стол. Поднялась и протянула руку вошедшим.