Ведьмы-провидицы
Шрифт:
Но вот чёрно-белое пятно поднялось из тела Селин, и перед ними снова предстал призрак Джаэлль. Никаких всхлипов и стенаний — девушка была на удивление спокойной, её взгляд излучал светлую грусть. Она прошлась по двору, словно была живой. Потом остановилась возле костра и, к изумлению Яромира, начала петь. Как же красив был её голос!
Когда он посмотрел на костёр, то взгляд его упал на картину. Она сгорела где-то наполовину. Тут только Яромир понял, чего добивалась Амели: она удерживала призрак в стороне, пока портрет
— Оставайся с князем, — приказал он Рюрику.
Выронив меч, он развернулся и побежал к огню. Джаэлль не видела его. Она вела себя так, будто находится где-то в другом месте. Но он не медлил. Снова схватившись за флягу, он расплескал всё, что мог на картину и отбросил сосуд. Затем он начал топтать холст сапогами, загоняя его в огонь. Даже помогал себе руками, отрывая небольшие куски, чтобы ускорить сгорание.
Пение разносилось над пламенем.
Он опалил руки и ногу, но продолжал топтать холст, пока последний его кусок не был предан огню.
Джаэлль перестала петь.
Она медленно повернулась к нему.
***
Лагерь Мондьялитко вокруг Амели исчез. Она снова была во дворе: стоя на коленях, Амели сжимала руки сестры. Отпустив руки Селин, она оглянулась назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как Яромир ломает и топчет последний фрагмент портрета в пламени. Зрелище было ужасным. Одну его штанину охватил огонь, но он не обращал внимания и всё продолжал втаптывать остатки портрета в пламя.
Голос Джаэлль затих, и она тоже посмотрела на Яромира.
— Нет, — сказала она, когда последний кусок холста поглотил огонь.
Она снова взвыла, издав оглушительный вопль. Её ступни начали рассеиваться в воздухе, исчезли лодыжки. Она таяла: всё выше и выше от ног к талии.
Яромир выпрыгнул из огня, обожжёнными руками сбивая языки пламени с штанин.
Джаэлль растворялась в воздухе, пока от неё не осталась одна голова. Вскоре исчезла и она. Джаэлль ушла. Только эхо её плача задержалось на мгновение…
Потом наступила тишина. Антон подполз к Селин, которая кашляла и пыталась подняться, и помог ей сесть. Но Амели не могла отвести взгляд от Яромира.
Он точно знал, что делать.
Каким-то образом он знал.
Глава 17
Селин работала в саду на заднем дворе аптечной лавки. Она обрезала кусты лаванды: отсекала жёсткие сухие ветки, давая возможность прорасти новым нежным побегам. Амели отправилась к пекарю за хлебом и свежими булочками.
Прошло
Они спасли все растения в саду, какие смогли. После того, как девушки привели клумбы с травами и цветами в порядок, то принялись за огород. Было ещё не поздно посадить картофель, морковку и лук.
Покидая отведенные им покои, сёстры не взяли с собой ничего, кроме вещей, с которыми прибыли туда. Исключением стали деньги, которые Амели выиграла в карты. Лавка рядом с замком Сеон была обещанной платой, и ни одна из сестёр не имела намерений требовать что-то ещё. Когда монеты стали подходить к концу, это вызывало беспокойство. Но Селин смогла собрать достаточно трав и цветов, чтобы изготовить простые сиропы от кашля и мази от порезов и боли в мышцах. Нехитрые снадобья быстро раскупили, поскольку в Сеоне уже некоторое время не было аптекаря.
Селин договорилась с Хельгой, чтобы та незаметно вернула миниатюру леди Бетани в спальню Антона. Сам этот портрет так и оставался загадкой. Прежде всего, как он оказался в их комнате? Каким образом перемещался из выдвижного ящика на туалетный столик, словно дожидаясь, когда Амели возьмёт его в руки?
У Селин не было ответов, и она решила не гадать понапрасну. Достаточно того, что они столкнулись с призраком Джаэлль.
Сёстры подружились с ближайшими соседями, и Амели вскоре узнала, какой мясник предложит куски говядины посвежее и какой пекарь продаёт самые свежие и хрустящие булочки.
Селин и Амели чувствовали себя желанными гостями.
У сестёр Фоу произошло ещё одно событие — прибавление в семье.
Это случилось после визита Эрин на прошлой неделе. Когда Селин посетовала на мышиное засилье в лавке, пышнотелая дочь кузнеца отправилась домой и вернулась назад с огромным рыжим котом по кличке Оливер. Эрин настояла, чтобы Селин оставила его у себя, поскольку кошек в кузнице и так было хоть отбавляй благодаря сердобольной хозяйке.
Оливер тут же приступил к своим обязанностям, и мыши притихли. Сёстры не могли нахвалиться на своего усатого кавалера. Только одна дурная привычка их огорчала: кот постоянно приносил свои мёртвые трофеи к порогу, чтобы хозяйки могли похвалить его за охотничье мастерство.
Временами Селин с грустью вспоминала о жизни в своей родной деревушке. Травница скучала по некоторым жителям Шетаны, оплакивала сгоревшую лавку матери. Но она любила новый магазинчик, и ей с Амели нравилось чувствовать себя в безопасности. У сестёр сложились хорошие взаимоотношения с солдатами Антона.