Ведьмы в красном

Хенди Барб

***

Хотя Амели была той, кто предположил, что чтение прошлого Рэмси было бы намного полезнее, чем чтение его будущего, теперь, когда перспектива была на ней, она обнаружила, что ей не хочется прикасаться к этому существу и пытаться сформировать достаточно сильную связь с его духом, чтобы прочитать его прошлое.

Ее способности немного отличались от способностей Селин в нескольких отношениях. В то время как Селин могла видеть чье-то будущее только как наблюдатель, если Амели хотела, она могла соединиться со своей целью и увидеть прошлое его или ее глазами. Кроме того,

в некоторых случаях люди, которых читала Амели, могли так же, как и она, осознавать воспроизводимые сцены, а потом они точно знали, что она видела. Люди, которых читала Селин, понятия не имели, что она видит. Обе сестры обсуждали эти различия, и Селин предположила, что они могли быть вызваны тем, что прошлое было высечено в камне, а будущее все еще можно было изменить — что она видела только одну возможную линию, если что-то не будет сделано, чтобы изменить ее.

Когда Амели медленно приблизилась к волку, она была полна решимости вернуться только в качестве наблюдателя, и хотя она верила, что у нее есть мужество, даже это наполняло ее страхом.

Момент сомнения, должно быть, отразился на ее лице, потому что Яромир встал с места.

он сидел на корточках рядом с этим существом.

— Что случилось? Вы можете это сделать?

Это было все, что потребовалось, чтобы укрепить позвоночник Амели. Он был невыносим с прошлой ночи, сначала отказываясь сделать что-либо, чтобы помочь Марии, затем обращаясь с Амели как с ребенком и приказывая ей вернуться в свою палатку, когда она принадлежала к середине битвы, и теперь он вел себя так, как будто она была неправа, потому что пришла к нему на помощь в лесу.

Она не позволит ему увидеть ее в страхе перед чем-либо.

— Конечно, я могу это сделать.

Подойдя ближе, она присела на корточки, и он тоже.

— Селин, — спросил он, — как долго этот зверь будет находиться под действием наркотика?

— Даже не знаю. Я ничего не знаю о его внутреннем устройстве. Я должна была угадать, сколько сиропа положить в воду.

Яромир посмотрел через волка на Амели. — Продолжайте читать, но если эта штука начнет просыпаться, я вас сильно толкну. Селин, вы вернетесь к Куину и Рюрику.

Когда Селин поспешила прочь, Амели стиснула зубы. Когда дело касалось их троих, почему Яромир всегда настаивал на том, чтобы все знали, что он главный?

Пытаясь забыть о его присутствии, она протянула руку и закрыла глаза. Ее рука лежала на плече волка. Она ожидала, что мех будет мягким, но он оказался на удивление грубым. Отбросив все свои страхи, она сосредоточилась на волке… на Рэмси, и она попыталась нащупать искру его духа.

После первого она ничего не почувствовала, ничего не почувствовала.

Сосредоточившись, она забыла о волке и сосредоточилась только на Рэмси, представляя его в своем воображении.

Без предупреждения, без единого толчка, она рванулась назад сквозь серо-белый туман, мчась назад по коридору времени. Теперь она определенно чувствовала присутствие духа, и он был силен. Он хватался за нее, цеплялся за нее, и она пыталась сопротивляться, держаться отдельно, быть только наблюдателем,

но дух слился с ее духом, и она знала, что проиграла битву. Изо всех сил стараясь не терять голову, чтобы убедиться, что чтение не было пустой тратой времени, она сосредоточилась на недавней жизни Рэмси в этом лагере, на попытке заставить его показать ей, что с ним случилось, что заставило его измениться.

Но туман резко остановил ее и не позволил пересечь определенную точку. Затем туман рассеялся, и она обнаружила, что стоит в темноте на краю лагеря солдат, глядя внутрь, на палатки.

Ее охватила тошнота.

Боль, какой она никогда не испытывала, волнами прокатывалась по ее телу, и она не могла удержаться от крика и удушья, когда ее вырвало содержимым желудка. Поднеся руки к глазам, она увидела мужские руки, на которых начала расти шерсть и когти.

Ужас превзошел боль.

Она была внутри Рэмси, как и он прошлой ночью, и он знал, что с ним происходит. Ему было так страшно и так больно. Она услышала, как рвется его одежда, и почувствовала, как его тело распрямилось.

И затем… все, что она чувствовала, была ярость, потребность убивать… и она бросилась вперед на четырех ногах…

— Амели!

Сцена исчезла, и она задыхалась. Открыв глаза, она обнаружила себя частично на полу сарая, частично в объятиях Яромира. Селин бежала к ней, падая на колени.

— С тобой все в порядке? — Спросила Селин. — Яромиру пришлось тебя оттащить. Тебя так сильно рвало.

Пытаясь сделать несколько вдохов, Амели не могла справиться с волнами отчаяния, захлестывающими ее. Рэмси исчез. Внутри волка от него ничего не осталось.

— Я не могла… — она попыталась сказать. — Я не могла пройти мимо прошлой ночи, когда он начал меняться. Я почувствовала это. Я чувствовала все.

Яромир держал ее, раскачивая взад-вперед.

На мгновение она позволила ему это. Затем она отстранилась и попыталась сесть самостоятельно. — В этом кувшине осталась вода?

Рюрик схватил кувшин и поспешил к нему.

Как только Амели вымыла рот, она покачала головой в напряженной печали. — Я пыталась, Селин. Я ничего не вижу в жизни Рэмси. Я вижу только, когда начался волк.

***

Глядя на Амели, Селин ненавидела то, что ее сестра была вынуждена терпеть это. Она не могла представить, что Амели видела и чувствовала в последние несколько мгновений.

Поднявшись на ноги, Селин повернулась к Кигану и Куинну.

Киган выглядел теперь более встревоженным и менее раздраженным.

Хорошо, подумала Селин. Он должен быть встревожен.

— Я надеялась, что это сработает, — сказала она ему, — но, похоже, от Духа Рэмси осталось слишком мало, чтобы моя сестра могла заглянуть в его прошлое. — Она сделала паузу и собралась с духом. — Пора менять тактику. Капитан, вы должны дать нам разрешение начать читать ваших людей. Если я смогу точно определить следующую жертву, мы сможем выяснить, что происходит.