Ведомые зверем. Багряный волк
Шрифт:
– А зачем тебе дебоширить? – попыталась переключить внимание с себя на него. По его рассказам я уже поняла, что Адам хоть и не злодей, но очень любит затевать драки и действовать тем, кто ему не нравится, на нервы. А не нравятся ему многие представители хвостатых. Причина видно в том, что он единственный сын в семье, которому очень многое позволяли не только в детстве, но и когда он повзрослел, и теперь он не может обойтись без чужого внимания, пусть даже оно будет сопровождаться волной осуждения.
Адам перестал улыбаться, став таким серьёзным и задумчивым, что я ощутила некий дискомфорт и неловкость от смены его настроения.
– Зачем?
А это удобно, всё скидывать на своего зверя, якобы именно он не позволяет вести себя адекватно и не нарываться на конфликты. После этого его речь о том, что мне надо непременно подавлять свою волчицу и не позволять ей взять контроль ни надо мной, ни над моими эмоциями, кажется лишённой смысла.
– А как же Леон Штерн? Я думала, что он негласный лидер этих земель.
При упоминании об отце Маркуса, Адам скривился, выражая этим своё отношение к здешней правящей семье.
– Для многих да, но лично я его как лидера не воспринимаю. Он двуличный, к тому же до омерзения жадный. Я думаю трудно будет найти ещё одного такого же мужчину, который будет ставить деньги превыше всего. Но ещё меня раздражает тот факт, что он выступает против старых устоев стаи, в том числе и против избрания альфы, но при этом он так подмял всех под себя, что оборотни и пискнуть в его сторону боятся.
– Но как ему это удалось этого добиться? Всё дело в деньгах?
– В них, а также в наёмниках, которые верны ему как собаки. И движет ими не только толстый кошелёк хозяина, но и та власть, которая идёт вместе с ним в комплекте. Но давай сменим тему! А то эта вгоняет меня в уныние. Лучше расскажи, как ты познакомилась с Рейном, а то из твоих историй я не смог уловить момент его первого появления в твоей жизни.
От ответа меня спас зазвонивший где-то в доме телефон, и бросив на меня взгляд, так и говорящий, что к этому вопросу мы ещё вернёмся, Адам вышел из кухни. Фух, как же я наговорилась. Никогда бы не подумала, что можно так сильно устать от простого разговора. Сейчас хочется просто посидеть часик в тишине, набраться сил, а потом продолжить начатое. Всё-таки я ещё не узнала, что там сейчас происходит в городе, что с убийствами и как там Маркус и Рейн с Алёной. Это обсуждать и спрашивать у Адама я как-то не решилась, но вот у Натали обязательно разузнаю.
Кстати, а где моя новая знакомая?
Отыскав взглядом странные часы, в виде разваливающегося трёхмерного треугольника, я к своему стыду не сразу поняла по ним, что уже начало второго. Как долго я оказывается проболтала с Адамом. Вот только где Натали? Она ведь обещала приехать утром. А вдруг она решила не рисковать и больше не связываться со мной, полностью доверив меня Адаму?
Но только я об этом подумала, как услышала звонкий голос девушки, прозвучавший где-то с глубин дома.
– Не надо врать, я тебе пять раз звонила! Думала уже,
– А что такое? Папочка снова посадил тебя на короткий поводок? – с открытой насмешкой спросил Адам, распаляя Натали ещё сильнее.
– Лучше не беси меня, я и так вся на взводе, – прорычала девушка, и в этот момент зашла на кухню.
Шикарная – это первая мысль, которая возникла у меня при появлении Натали. Даже с недовольным лицом и горящим взглядом, она всё равно как-то умудряется оставаться красивой и обворожительной. При виде неё сразу начинаешь чувствовать себя какой-то неполноценной, хотя меня и её лучше не сравнивать. Я сижу в мужском халате, с не расчесанными после душа волосами, заплетёнными в неряшливую косу, и без грамма косметики, в то время как Натали при полном параде, словно в её целях было не навестить меня и старого знакомого, а разбить несколько сердец. Её длинные чёрные волосы прямо идеально выпрямлены, тёмно-зелёные глаза подведены стрелками, отчего они стали ещё выразительнее, скулы блестят от хайлайтера, брови настолько ровные, что даже не верится в их естественность, а губы накрашены ярко-красной помадой, под цвет облегающего платья.
– Не люблю, когда на меня так пялятся! – Это было адресовано мне вместо приветствия, заставив меня отвести взгляд в сторону, правда совсем ненадолго.
Натали раздражённо кинула сумку на стол и села напротив меня, тут же достав телефон и погрузившись в другой мир.
– Вот же грубиянка! – со смешком произнёс Адам и, забавно округлив глаза в притворном возмущении, сел рядом со мной, подвинувшись так близко, что его рука почти касалось моего плеча. – Я надеюсь, ты пришла к нам не для того, чтобы свои фотки выкладывать и на комментарии отвечать.
– А что, я вам мешаю? – огрызнулась Натали, так и не оторвав взгляд от экрана.
М-да, похоже кое-кто сегодня встал не с той ноги. Или она всегда такая, а я вчера, после всего что со мной приключилось, просто этого не замечала?
– Да. Ещё как, – с наимилейшей улыбкой ответил Адам и повернулся ко мне. – Вот умеют же некоторые своим присутствием испортить всю дружелюбную энергетику, да? А ведь мы до её прихода так мило разговаривали. Но ничего, не волнуйся, я сейчас просто выключу вайфай и она тут же распрощается с нами.
– Ну всё-всё, не начинай только. – Натали отложила телефон на край стола и откинувшись на спинку стула, недовольно скрестила руки на груди. – Может быть мне хотя бы чай предложат? Или в этом доме про гостеприимство ничего не знают?
Адам усмехнулся, но встал из-за стола, собираясь исполнить её просьбу.
– И можно пару бутербродов. А если есть печенье или что-то шоколадное, то и это прихвати.
– Мне просто интересно, ты хоть раз придёшь ко мне домой не голодная, или ты специально только поесть приходишь?
– А тебе что, жалко что ли?
Между ними завязалась недолгая словесная перепалка, за которой я наблюдала без особого интереса, дожидаясь, когда они оба успокоятся и я наконец-то смогу получить ответы на все интересующие меня вопросы. Первой на мировую пошла Натали, и то только потому, что перед ней поставили кружку с чаем и тарелку со всем, что она просила, так что её настроение стремительно взлетело вверх, и по мере исчезновения еды с тарелки, стало заметно, как начинают светиться довольством её глаза.