«Веду бой!» 2012. Вторая Великая Отечественная

Вихрев Федор

Если исключить славословия, то действительно важными в ходе совещания было три момента. Во-первых, сразу после вступления президент заявил о том, что переговоров с руководством рейха не будет и мы применим все средства для скорейшего принуждения Германии к безоговорочной капитуляции. Это радовало, потому как я до последнего момента не верил «в крепость юных», в искренность реверансов кремлевской власти к ветеранам и памяти Великой войны. Но похоже, я ошибался и наши дуумвиры глубоко в душе оставались теми же советскими мальчишками, для которых пожать руку Гитлеру было хуже смерти.

За то, что это было так, говорило

и то, что начал восстанавливаться единый военно-политический союз ранее советских республик. Вчера Украина вступила в ОДКБ, подали заявку Азербайджан и Туркмения, Беларусь полностью присоединилась к Договору. С сегодняшнего утра наш президент был Верховным главнокомандующим Вооруженных сил ОДКБ и все его участники направляли на фронт свои контингенты.

Третья новость была менее воодушевляющей. Реальное положение на фронтах оказалось нерадужным. Интерактивная карта, представленная Объединенным штабом ОДКБ, говорила о том, что фашисты на многих участках продвинулись даже далее, чем в прошлый раз. Если в Прибалтике и на севере Белоруссии союзным войскам и РККА удалось сорвать планы противника, то южнее Бреста линия фронта сильно напоминала таковую на двадцать девятое июня того еще сорок первого. Сорок седьмой корпус немцев был уже под Ружанами, а двадцать четвертый — под Иванцевичами. Но здесь немцы скорее попадали в котел, потому как от Бреста они уже были отрезаны нашими частями. На Украине фронт шел по Дунаю до Измаила, затем от Болграда к Тирасполю и далее по Днестру и от Каменца-Подольского к Сарнам, при этом под Шепетовкой синяя стрелка с надписью «14 мк» упорно продолжала двигаться на восток и за время доклада обошла с севера эту узловую станцию. Наши части накапливались в районах Риги, Киева и Минска, и, по словам докладчика, завтра наступление гитлеровцев будет остановлено по всей линии фронта, а до конца недели союзные Вооруженные силы перейдут в генеральное наступление.

Собственно, положение внутри страны было тоже стабильным, но тревожным. На Кавказе активизировалось бандитское подполье, в ряде регионов, не только национальных, но и в Москве, наблюдалось массовое уклонение от призыва. Комендантский час и другие меры военного положения сильно затруднили жизнь малому бизнесу, и во многих местах наблюдались перебои со снабжением населения продовольствием. Некоторые торговые сети в первые дни предприняли попытки прекратить торговлю, но национализация «Копейки» остановила меркантильные порывы остальных. При этом товаров-то на полках административные меры не прибавляли! Разумного глобального решения кризиса снабжения на совещании предложено не было, если, конечно, не принимать за такое возрождение Минторга и дальнейшее укрепление вертикали власти. Проблема, видимо, казалась верхам мелкой, и президент просто разрешил своим указом предпринимать на местах все меры для ее решения.

Подсластили наше положение реплика Миллера (надо же! Он тоже сохранил свой пост!) о снижении втрое цены на газ и сообщение нефтяников о снижении цены ГСМ на сорок процентов для граждан и на шестьдесят — для сельхозпроизводителей. Хотя в такой ситуации могли бы продавать и по себестоимости! Далее местный уровень был от совещания отключен, и у меня появился час на то, чтобы заняться разгребанием доставшихся мне завалов.

Выходя из кабинета, я чуть не сбил стоявшую спиной к двери секретаршу.

— Ой, извините,

как вас?

— Ирина…

— А отчество?

— Михайловна.

— Ирина Михайловна, сообщите по отделам, что у них сорок минут на обед. И организуйте нам с Мариной Петровной и председателями сельсоветов чай.

— Вам в кабинет или в комнате отдыха?

— В комнате отдыха. Но сначала на обед всех отпусти.

Собственно, женскую половину администрации отпускать было не надо: она почти в полном составе грела уши в приемной. От их любопытства, наверное, и прикрывала дверь собой моя теперь секретарша.

Я вернулся в кабинет. Собравшиеся коллеги скупо поздравили меня с назначением.

— Спасибо, спасибо. Нам далеко отлучаться нецелесообразно. Ирина через десять минут накроет в комнате отдыха чай. Кто хочет курить — можете сходить покурить. Марина Петровна, через пять минут зайдите ко мне.

Все потянулись к выходу. В кабинете остались я и Дмитрий — системный администратор. Ху-х, мы с ним теперь почти «коллеги»: и администраторы, и в «системе».

— Дима, покажи, как внутренняя связь работает.

Дима показал и пояснил. Я нажал кнопку связи с приемной.

— Да, Виталий Александрович.

— Ирина… Михайловна, Дмитрию Алексеевичу сделаете чай в кабинет, после этого остальное в комнату отдыха.

— Поняла.

Двери гостевой выходили в кабинет, но на связи перед камерой все равно кто-то должен был оставаться. Поэтому я и решил, что Диме лучше перекусить в кабинете, а как самому не попасть в кадр — он лучше меня знает.

Правило, что руководитель о секретарях, водителях и сисадминах должен заботиться особо, за свое «кочевое» прошлое я усвоил твердо. Не думаю, что война допускала исключения из этого правила.

Я прошел в гостевую комнату. Холодильник, микроволновка, столик, стул, два пуфика и угловой диванчик, подобранные с немецкой тщательностью, сразу создавали ощущение солидности и комфорта.

Включив лежавшим на столике пультом кондиционер, я прошел в уборную: проклятая ветеринарная привычка мыть руки напоминала после недавних рукопожатий кожным зудом.

Я вернулся в комнату, постучав, зашла Ирина.

— Виталий Александрович, бутерброды делать?

— Делай. Из холодильника заготовку забери и делай в кабинете. Диму и себя не забудь.

Ирина улыбнулась и, поставив электросамовар и забрав в холодильнике продукты, удалилась.

Откинувшись на спинку дивана, я постарался собраться с мыслями и чувствами. Первичный стресс стал проходить, и меня внутренне «поколачивало». На аутотренинг мне досталось меньше минуты.

В дверь постучали, я открыл глаза.

— Входите.

Зашла Марина Петровна. В руках у нее была твердого переплета папочка.

— Что-то срочное?

— Нет. Сводки, отчеты…

— Тогда положи пока на холодильник и присаживайся.

Самовар вскипел. Зашла Ирина, поставила на стол бутерброды, пирожные, налила чаю.

— Спасибо. Минут пять не беспокой. Чашки и самовар забери — занесешь потом всем сразу.

Марина Петровна расположилась на стуле напротив. Впрочем, какая Петровна, Маринка Ющенко, тогда еще Половая, была всего года на три меня старше, и когда еще в восьмидесятых был комсомол, мы были с ней в одной на райисполком и Дом пионеров первичке. Она — комсоргом, я — замполитом. Теперь роли поменялись.