Ведунья из хижины в лесу

Рин Касия

Фабиан

По неизвестной причине слова Дары ранили меня, в любом другом случае я бы просто закрыл на это глаза, но она точно знала, куда бить, и я сам ей это показал. Проводив взглядом её спешно удаляющуюся фигуру, я ещё раз взглянул на свое отражение и не увидел никаких огней. Самые обычные глаза, как и прежде. Может, это связано именно с ней? Увы, но даже спросить некого. Хотя, возможно, Авель что-то знает.

— Господин Фабиан, у виконтессы жар, она не сможет отправится с вами. Лекари уже делают всё необходимое, — сообщила служанка наутро. Это из-за меня она заболела, но

дела королевства больше не терпели отлагательства, и мне пришлось вернуться без своей придворной травницы, хотя, должен заметить, её помощник на ура справляется со своими обязанностями в её отсутствие.

Все необходимые приготовления уже шли полным ходом, совет был распущен, а на столе уже лежали указы об освобождении заключённых магов. Алан Дийский, его приказ на самом верху. Взяв перо, на котором начертаны руны, первой подписал его бумагу. В этот момент его оковы должны были рассыпаться. Оттого более абсурдным казался указ о запрете магии, ведь большинство эффективных процессов было завязано на рунах и амулетах. Даже те, кто магией не владеет, могли спокойно пользоваться ими.

Я решил проведать оранжерею, Дара говорила, что именно парнишка в большей степени занимается созданием зелья истины.

— Добро пожаловать! — бойкий юношеский голос поприветствовал меня, стоило лишь двери открыться. — А Дара вернётся? Она ведь виконтессой стала, бросила меня тут одного. — я не смог сдержать доброй усмешки, глядя на эту по-детски искреннюю обиду.

— Она простыла, как только поправится, сразу вернётся к своим делам, я не собираюсь её отпускать, ведь она уже подарила нам столько изобретений. Кто знает, что ещё есть в её голове.

— Ваше Высочество? — на лице показался испуг, этого мальчугана можно было читать как раскрытую книгу.

— Можно Фабиан, но только когда мы наедине. Ты ведь ей хорошо помогаешь?

— Вы пришли меня убить? — а вот это был неожиданный вопрос, похоже надо было раньше поговорить с ним.

— Ты о чём, Демиан? Почему я должен тебя убить? — искренне не понимая, с чего он это взял, решил я уточнить.

— Ну, я был помощником при другом травнике, который исчез после смерти вашего отца… — неумело соврал парень.

— Я ведь вижу, что ты мне что-то не договариваешь.

— Я ваш брат. По отцу…

— И как я раньше не догадался, что если у неё есть в свободном доступе королевская кровь, то это должен быть кто-то из дворца. Так почему я должен убить единственного родственника? Пусть ты и не сын моей матери, но и вашу семью, как я могу судить, отец не бросил. Иначе ты бы тут не работал.

— Меня теперь тоже бросят в тюрьму с магическим оковами?

— Нет, я как раз сегодня подписал указ об освобождении всех, кто был несправедливо осуждён в связи с преступными действиями Совета и использованием запрещённых амулетов. Скоро должны привезти одного очень важного человека, который располагает нужной мне информацией. Я хотел узнать, не готово ли то зелье, над которым вы с Дарой работали.

— Я как раз хотел показать ей последний вариант, он оказался стабилен и должен дать результат. Единственное, он выветривается из любой жидкости, кроме чая из пурпурного лотоса. А в любом другом случае

пить его просто невозможно.

— Ты уже проверял его действие?

— Да, Дара научила меня основам исследований. Проведи эксперимент, собери данные и проанализируй результаты. Конечно, я проверил это только на двух людях, но результат достоверен.

— Тогда, когда я приду в следующий раз, хотелось бы получить это зелье. Ах да, я отдам распоряжение о переселения тебя и твоей мамы в новые покои. Не дело, чтобы второй наследник жил со слугами.

— А можно мне будет продолжить заниматься с оранжереей? — уже почти у самого выхода спросил меня парнишка.

— Конечно, если хочешь, никто не запретит тебе заниматься тем, что нравится. Но учти, теперь тебе придётся ещё и учиться. Как наследнику тебе необходимо хорошее образование, и, если мой отец тебя им не обеспечил, я дам его тебе.

— Мама говорит, ваш отец не знал обо мне. И у меня нет основания полагать что она солгала мне за чашечкой чая с из пурпурного лотоса.

Я кивнул, это ставило все на свои места. Судя по всему, его мама таким образом хотела сберечь сына, а если отец и знал, что у неё появился ребёнок, то, узнав о его магическом даре, решил, что это не его сын. Сейчас я могу лишь предполагать, но версия кажется вполне логичной.

Взглянув на время, я поспешил в свой кабинет, чтобы встретиться с человеком, который мне был словно брат, пусть и не по крови. Открыв дверь, увидел знакомую спину и аккуратно забранные в низкий хвост чёрные волосы. Кажется, их семье больше бы подошла наша фамилия рода, Кроуд.

— Рад тебя видеть, друг мой. — Начал я разговор с опаской, ведь по моему приказу он провел почти год в оковах. Тихий ровный вздох. Он встал и молча развернулся. За этот год он сильно изменился, заточение, пусть и в лучших условиях, оставило неизгладимый след на его душе.

— Приветствую вас, Ваше высочество. — его голос был сух, речь официальной. Я и не ждал тёплого дружеского приёма, но это все равно оказалось неприятнее, чем я думал.

— Все обвинения с магов сняты, члены Совета использовали амулеты внушения для продвижения своих законов. А несколько из них и вовсе обладают магией. Я познакомился с одной девушкой, она видит то, что скрыто. Ты не представляешь, сколько благодаря ей удалось узнать. Освобождение магов её заслуга.

— Очень приятно слышать, что ты поверил какой-то девушке, и хотя бы она смогла вразумить тебя сделать то, о чем я просил год назад. Если у вас всё, то я прошу отпустить меня, много дел накопилось за год моего отсутствия.

— Ал, мне очень жаль. Я не мог раньше противиться воле Совета.

— А теперь, значит, смог?

— Помнишь Мьюлерину? Должен помнить. В тот момент, когда я, ослепленный яростью после смерти отца, заключил с ней сделку, она должна была разыскать того травника, по вине которого умер отец. А она вместо этого подсунула мне контракт на печать неприкосновенности. Я знаю, сам глупец, что подписал, не глядя. Практически все члены Совета для меня неприкосновенны, я даже говорить против них ничего дурного не мог до недавнего времени. Но с появлением Дары всё изменилось. Алан, прости меня.