Ведунья - почти сказки
Шрифт:
Леший перестал рассматривать свои ногти и неожиданно вприпрыжку поскакал в лес
– Страсть как не любит добрые дела делать, теперь в тоску впадет, неделю из болота не выйдет.
Пушинка протянула руку к Оленюшкиным волосам. Потрогала и вздохнула.
– Это Купальница след насильника учуяла. От него смердило. Хотели просто посмотреть, как такие дела у людей делаются. А тут ты оказалась.
– Мы тебя уважаем. Наша ты, лесная. Ты не сомневайся, успели вовремя.
А Лютик задержалась и шепотом спросила: " А можешь ли ты меня из кикиморы в мавку превратить. Есть у тебя такая сила или нет. Или травка, какая?"
Оленюшка смотрела на кикимору и диву давалась. Откуда в лесном болоте такая открытая и добрая душа появилась.
В Мавки тебя дед Водяной не пустит. А вот если сильно захочешь, могу тебя древесной девой сделать. Выбирай. Хочешь в березке, хочешь в осинке или елочке.
– Конечно, хочу, я страшно сырость не люблю. В березку хочу. Вон в ту. Нет вот в эту. Рядом с дубком.
– Ну, вот и славно.
"Впереди огонь.
Позади вода,
Болотницы душа в березу ушла.
Ярило-отче и Лада-мати,
Помоги ново родиться дитяти».
И осталась от кикиморы только лужица воды. А березка стройная прошелестела ведунье - Благодарю тебя, Светлая.
Песня о Валькирии.
Иногда нападала на Оленюшку грусть тоска.
Снилась ей Поведа, что растила ее и воспитала. Будто восстала она из болота ипатьевского и возвращалась домой. И хоть виду она была нечеловеческого, во сне Оленюшка протягивала к ней руки и звала мамою.
Утро не радовало. Тоска гнала из дома, куда глаза глядят. Покоя не было.
В лесу слышалась перебранка белочек о золотых орешках. В поле зайцы турниры устраивали. Бились ни на жизнь, а на смерть ,за зайчих. Их пронзительный воинственный клич заставлял попрятаться всю нежить. Ведунью он настиг на перекрестке дорог.
Поклонилась она всем сторонам света и начала свой заговор от тоски-кручины:
" Медвяной росой умываюсь,
Красным Солнцем утираюсь,
Облаками облекаюсь,
Частыми Звёздами опоясываюсь…
Небом покроюсь,
Зорею подпояшусь,
Звездами отучусь.…
Уходи грусть тоска за синие моря.
НА четыре стороны света,
Я ищу у ветра ответа.
Унеси кручину тоску.
В небо синеву».
Проговорила и пошла себе по дороге до развилки между Полесьем и Заповедным лесом. На развилке, немного в стороне от дороги сидели в траве старик и мальчик. Расстелили скатерку, и вкушали простую пищу: хлеб да лук. Мальчик поднял глаза от краюшки хлеба и ахнул:"Деда, я боюсь».
– Садись с нами полдничать, дочка, - пригласил старик.
Был он серебристо сед. Длинные волосы аккуратно расчесаны. Седыми были кустистые брови, под которыми не видно было глаз. И от этого казалось, что старик слеп.
– Спасибо, добрый человек. Мне бы воды испить. С утра маковой росинки во рту не было.
– А у нас тоже водицы нет, вот как получилось.
– Да вы мне туесок дайте, я сама схожу, здесь ключ недалеко.
Мальчик протянул девушке туесок .И пошла Оленюшка к ручью. Летний день был в самом разгаре. Она набрала в туесок воды и принесла старцу.
– Что это у тебя на груди? – вдруг спросил старец.
– Это оберег, колесо Перуново , - Оленюшка стыдливо застегнула ворот, поняла, что забыла поправить после умывания.
– Нет, девица, это оберег Валькирии. Валькирии - воинственные девы, решающие по воле Богов исход сражений. А оберег силу дает Веды познать. И поможет к цели прийти. Духом подняться и очиститься от всякой скверны. Откуда он у тебя?
– Ах, дедушка, дала мне его дева-Валькирия. Тому уж шестнадцать лет назад. И с тех пор не ведаю я покоя. Хоть бы, что узнать, что с ней сталось?
– Деда, деда спой ей сказ о Валькирии - дернул старца за рукав мальчонка.
Из холщовой сумки, лежащей в траве, достал старик гусли. И удобно устроившись, спросил Оленюшку:
– Ну что, петь?
– и сверкнул на нее из под седых бровей задорным блеском глаз. Словно девчонкой снова обернулась Оленюшка, будто стояла на берегу, провожая княжеский стяг.
Улетала лебедь белая из стаи сизых голубей.
Не нашла лебедушка, себе равных средь людей.
И прибилась белокрылая к соколиной стае -
Как с родными братьями в небо улетая.
Налетали за добычей стаи черных воронов,
С ними и лебедушка била злобных ворогов,
И роняла в битве перья лебединые,
И отрастали новые - перья соколиные.
Крепли руки девичьи соколиной статью,
Многим уж мечталось, за себя просватать.