Веер маскарада
Шрифт:
— Я, например, спокоен, хотя это мою мать со дня на день могут приволочь в Лесс чуть ли не за волосы, — хмуро изрек Клант и добавил: — Akriota bie.
— Неизбежно… да, — согласился Ангус. — Все мы сейчас должны отбросить любые эмоции, чтобы они не заслонили нам правду.
— Ты прав, дружище, — Клант хлопнул лорда по плечу. — Но я уже сказал всем, что вряд ли Сарелия сообщит что-то важное. Она… Ты же знаешь! Она не глупа, но и не способна что-то скрывать. Скорее всего, Эфран ничего ей не говорил. Ну, а после нашего с ним столкновения в Мукоше, Изгнанный залезет в
— Тогда тебе хватит пропадать целыми днями где-то за стенами Лесса, — напомнил Ангус. — В последние месяцы ты бываешь дома набегами и отмахиваешься от любых вопросов.
— У меня много других дел, кроме как сидеть здесь и выслушивать вопли знатных дурочек, — передернул плечами Клант.
— Это ты о Миное? — хитро ухмыльнулся Ангус, отодвинул стул и уселся на него, закинув ноги на стол, не заботясь о скатерти. — Ты не поверишь, но уже все знают, как ты вышвырнул ее из спальни.
Клант искривил губы и прошелся взад — вперед, чеканя шаг.
— Я раньше за тобой такого не замечал… — довольно промолвил Ангус.
Киашьяр на миг вздернул бровь, глянул на лорда, но промолчал.
— Ты знаешь, что Эмма здесь? — сменил тему легард и деловито заглянул в пустой кувшин.
Блондин присел напротив и вопросительно наклонил голову.
— Да, это после разговора с ней Кириа вылетела, будто из котла с кипятком, — подтвердил Ангус. — А еще… как только Трумон узнал, что Эмма здесь, то обещал наведаться к девочке…
— Зачем ты мне это сообщаешь? — уточнил киашьяр, но дождался лишь смешка лорда.
— Посмотри на свою руку, дружище, — Ангус ткнул Кланта ложкой в ладонь. Легард нервно дернулся и отпустил скатерть, которая под его пальцами превратилась в труху из полуистлевших нитей. — Твои жесты выдают все. Чем тебе так не угодил этот… жалкий лорд?
— Он всего лишь решил мне отомстить, — хмуро ответил Клант. — Когда он пытался обставить меня, я терпел и считал это само собой разумеющимся. Но теперь Трумон ведет какую-то игру с Эммой. Девчонка отрицает связь с этим гаденышем, но я вижу в ее глазах ложь. Она что-то скрывает.
Ангус хмыкнул и толкнул ложкой пустой подсвечник:
— И только из-за этого ты злишься? Эмма взрослая девушка, она и без тебя разберется, что ей делать… и с кем. Или ты обижен, что не включен в число ее интересов?
— Анг, а давай ты заткнешься и не будешь мне об этом напоминать? — предложил Клант, встав и наклонившись над столом.
Лорд примирительно поднял ладони, но выражение его лица говорило совсем о другом. Клант тяжело сжал челюсти, но промолчал.
— Да ладно тебе, Клант, только слепой не заметил, что когда-то Эмма была в тебя влюблена, — попытался успокоить друга легард. — Ты же сам мне это и рассказал, если помнишь? А теперь что? Ну, может Трумон и не ты, но дай девочке самой решать, а?
— Но не Трумон… — тихо промолвил блондин.
— Клант… — начал Ангус, но замолчал.
— Ну, что? — спросил киашьяр зло.
— Какая тебе разница, кто именно? — сказал лорд и вздохнул. — Отпусти ты
Глава 16
Платье скроет любой дефект, кроме отсутствия воспитания.
«Краткий курс придворного флирта, том первый»
Это было так же естественно, как дыхание. Ветер переплел волосы с пальцами, замершими на солнечных камешках. Салфетка, неряшливо расстеленная на траве, едва заметно подрагивала, и рисунок на ней оживал цветами и листьями. Наима улыбнулась собственным мыслям, медленно касаясь каждого камешка, выискивая в дорогах судьбы одну затерявшуюся ниточку.
— Вот она…
Иногда ведьма начинала разговаривать сама с собой, чтобы только слышать голос и не чувствовать себя странно в затерянном среди леса домике.
Солнце медленно скользило по горизонту, проникая из-за гор, принося с собой упоительное тепло и томительное ожидание лета.
— Здравствуй.
Она не слышала приближения легарда. Он стал куда осторожнее с их первой встречи, будто испытывая Наиму, но женщина никогда не показывала ни удивления, ни досады. Она радовалась каждому визитеру. Люди редко приходили сюда, выбирая самый важный момент в жизни, чтобы спросить у ведьмы о будущем, прошлом или пригласить к больному.
— Я не ждала тебя, — произнесла она, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Я не думал приходить, — пожал плечами Клант и присел на траву перед ведьмой.
Она смерила его коротким взглядом, усмехнулась, так что вокруг рта и глаз заплясали морщинки, и привычно наполнила высокую глиняную чашку отваром.
— Шиповник, — одобрительно хмыкнул киашьяр, пригубив терпкую жидкость. — Ты погадаешь мне, ведьма?
Наима дернула плечом и собрала руны в мешочек.
— Ты знаешь что делать, — напомнила она, и Клант кивнул.
Темнокожая женщина выбросила солнечные камни на салфетку и тут же впилась взглядом в получившуюся картинку. На этот раз лицом легло много пластинок. Едва касаясь, Наима очертила ладонью несколько, брезгливо сметая руны в мешочек, хотя они легли лицом.
— Почему? — удивился киашьяр. — Что ты делаешь?
— Это… неправильные, — дрогнувшим голосом промолвила Наима и вымученно улыбнулась. — Так бывает, если руны не хотят говорить истину. Этот расклад невозможен. Вот и все.
Легард не поверил и перехватил руку Наимы, сжал до боли, заставив вновь выбросить пластинки косточек на салфетку. Перевернув их, Клант перечислил:
— «Вода», «огонь», «страх», «потеря».
— Я ж говорю — глупость, — дернула плечами Наима. — Иногда с камнями так бывает.
— А остальные?
Немного успокоившись, ведьма промямлила:
— Смотри сам. Вот эти «поиск» и «выбор». А тут, — она указала на повернутую параллельно между ними кисточку, — «раздор», но так она означает «неверие». Это «солнце». А это «радость».
Клант хмыкнул и на мгновение отвернулся от Наимы, позволив ей видеть лишь свой профиль. Ведьма смотрела прищурившись, будто пытаясь прочесть хаотично мельтешащие мысли киашьяра.