Веер (сборник)
Шрифт:
Маска
Всегда, когда он входил в комнату, взгляд его невольно падал на маску. Правду сказать, маска имела весьма устрашающий вид, и немного пугала его, но он её не трогал. Кто-то подарил ему маску около месяца назад, сейчас он даже не мог вспомнить, кто. Очевидно, кто-то из многочисленных друзей, часто бывающих у него дома. Вроде, как он смутно припоминал, маску привезли откуда-то из Южной Африки. Как она оказалась на стене в спальне, он тоже не мог вспомнить. Но это неудивительно: когда приходили гости, он всегда много пил. Но она, несомненно, несколько оживляла спартанский интерьер.
Но сейчас его мысли были заняты другим. С минуты на минуту
Еву она знал ещё со школы. Они всегда дружили, а в последних классах стали иногда и спать вместе, но это, к сожалению, ничего не изменило. Он был твёрдо уверен, что Ева никогда не выйдет за него замуж. Она тяготела к роскоши и деньгам, а его жалкие доходы и ещё более жалкие перспективы вряд ли могли её прельстить. Но, к его огромному удивлению, даже после удачного замужества Ева не оставила его. Они продолжали встречаться, тайком от её мужа, разумеется, но его даже такие крохи с барского стола вполне его устраивали. Ева была капризна и непредсказуема, она обладала особым шармом, и это делало её неотразимой в его глазах. Но сейчас обстоятельства несколько изменились. У него появилась девушка. Девушку звали Стелла, она была, в противоположность Еве, смуглой брюнеткой. Такой смуглой, что он иногда называл её мулаткой. А однажды Стелла со смехом призналась, что в её жилах течёт капля африканской крови. Он встречался со Стеллой чуть больше месяца, и она, это было очевидно, считала их отношения серьёзными. Сам он так не думал. Стелла была чрезмерно ревнива, и это значительно осложняло общение. Но, как бы там ни было, они продолжали общаться, во многом благодаря настойчивости Стеллы, и это обстоятельство накладывало некую тень на его отношение к Еве.
Звонок в дверь раздался неожиданно. Он вздрогнул и побежал открывать. Ева стояла на пороге благоухающая и безумно красивая. Прямо с порога она бросилась к нему на шею, испачкав его в губной помаде. Он втащил её в комнату.
— Привет, дорогая! Тебе не стоит уезжать так надолго! Я сгораю от страсти!
Ева надула губки. Он вспомнил, что Стелла всегда передразнивала эту манеру Евы, называя её надутой гусыней.
— Я сама ужасно соскучилась! Но провести лето здесь для меня убийственно, ты же знаешь. В Италии, конечно, тоже скучновато, но… не без приятных моментов. — Она кокетливо поиграла глазами.
— Как?! — Он шутливо погрозил ей пальцем. — Ты нашла какого-то мачо? Я этого не вынесу! Мало того, что у тебя есть муж, я с этим кое-как смирился, но ещё и итальянский любовник… Это уже слишком, дорогая Дездемона! — Он сделал вид, что собирается задушить её.
Ева засмеялась. Он тоже рассмеялся, гладя на неё.
— Прости, но ты же меня знаешь. И потом, это уже в прошлом. Не стоит вспоминать. Он не стоит твоей ревности. А ты как? Нашёл свою принцессу?
Он многозначительно покрутил ладонью.
— Это значит да? Что я слышу! — Ева подняла брови. — И кто она?
— Я же сказал — ни да, ни нет. Пока ничего не могу сказать. Я сам ещё не знаю.
— Ладно, оставим это. Я бы выпила вина. У тебя есть?
— Конечно. И твой любимый виноград.
— Хорошо, что ты ещё не забыл, — тон был весьма язвительным.
Ева налила вина в бокал и залпом выпила. Он подошёл к ней сзади, убрал волосы и поцеловал шею.
— Ты всегда будешь моей самой большой любовью, ты же знаешь.
— Всегда-всегда?
— Всегда-всегда… —
— Даже, когда буду старой и безобразной?
— Даже тогда. Я тоже буду старым и безобразным. Мы будем безобразной старой парочкой.
Ева хрипло засмеялась. Он подхватил её на руки, и понёс в спальню.
В спальне Ева первым делом заметила маску. Её не было около трёх месяцев, поэтому она не видела этого предмета культа в спальне.
— Что за безобразие? Где ты взял эту гадость? Мне кажется, она сейчас сожрёт меня. Убери немедленно!
— Потом, Ева, потом, — он уже начал снимать с неё платье, и она обмякла. Он закрыл ей рот поцелуем, и вопрос о маске ушёл на задний план.
Они прокувыркались в постели около часа, и Ева начала собираться. Она хлебнула ещё вина на прощание, и выкурила сигарету.
— Мне пора, ты как всегда на высоте, милый. Я даже боюсь, что стала слишком зависеть от секса с тобой.
— Ты тоже, дорогая. Кажется, ты немного поправилась. — Ему захотелось подразнить её. — Но тебе идёт. Ты чрезвычайно аппетитна.
Ева надулась, она терпеть не могла, когда ей говорили, что она поправилась.
— Пока. В следующий раз, когда я немного успокоюсь, ты расскажешь мне поподробнее про свою пассию.
Он поцеловал её в щёку.
— Я даже не знаю, будет ли что рассказывать к следующему разу.
— Не прикидывайся дурачком, — Ева развернулась на каблуках и покинула дом.
Он вдруг почувствовал резкую головную боль и вернулся в постель. Маска немигающе смотрела на него. Теперь он вспомнил, кто подарил её. Стелла. Она как раз вернулась откуда-то из Африки, и принесла маску. Потом каким-то странным образом маска оказалась в спальне, на стене. Он хотел снять её, но приступ головной боли заставил его со стоном рухнуть на кровать. Он не помнил, чтобы у него когда-либо была такая дикая боль. Раздался телефонный звонок, и он с трудом снял трубку. Звонила Стелла. Она сообщила, что сейчас придёт. Ещё одним существенным недостатком Стеллы была её бесцеремонность. Она не просила разрешения, а просто уведомляла о приходе, заодно узнавая, дома ли он. Но сейчас у него не было сил спорить, и он попросил её зайти в аптеку и взять что-нибудь от головной боли.
Стелла позвонила в дверь минут через десять, как будто стояла за углом. Он едва смог подняться и открыть ей.
— Что с тобой? — Стелла недоуменно взглянула на него.
— Голова разламывается. Просто не знаю, что делать. Ты принесла таблетку? А то я сейчас умру.
— Минутку. — Стелла удалилась в кухню. — Надо растворить в воде. Очень эффективное средство.
Он буквально вырвал стакан из её рук и залпом выпил содержимое.
— Ложись. — Стелла проводила его в спальню и села в кресло рядом с кроватью.
От неё не укрылась смятая, расправленная постель, вино и фужеры.
— Эта шлюха опять была здесь?! — лицо её исказила гримаса ярости. — Я же просила тебя!
— Стелла! Я тебя умоляю! Кого ты называешь шлюхой? Еву?
— Да, эту белобрысую уродину. — Стелла смешно изобразила несколько жеманные манеры Евы. — Ей что, мужа мало?
— Во-первых, это не твоё дело. Я тебе ничего не обещал. И потом, я никогда не держал в секрете свою связь с Евой. И прекрати называть её шлюхой! Тем более, в моём доме. В конце концов, я тебя не звал. Ты могла бы хоть спросить разрешения прийти. Мне не нравятся твои замашки. Скорее, ты уйдёшь отсюда, чем Ева. — Он был зол на Стеллу, за то, что она вторглась туда, куда, по его мнению, ей не следовало вторгаться. Но напиток оказал должное действие, и обруч, стискивающий голову, начал ослаблять хватку. Стелла слушала его с каменным лицом.