Шрифт:
Чит Константин
Веха
В жизни каждого человека есть 'поворотные' дни. Дни, после которых река 'жизни' меняет свое привычное русло. Оглядываясь назад в конце своей жизни, мой карьерный путь кажется причудливо изломанной кривой. Скорости, с которыми события сменяли друг друга на каждом отрезке в моей жизни, менялись от вехи к вехе, пока совсем не зачахли
Вчера, некогда полноводная и быстрая, река моей жизни превратилась в тихую заводь со стоялой водой. На оставшийся срок моего бренного существования не было предусмотрено никаких изменений социумом современного мира. Каждый мужчина, достигнув пятидесятилетнего возраста, получал статус недееспособного члена общества и списывался на пенсию.
Биржа труда, постоянным клиентом которой я был последние двадцать пять лет, закрыла для меня все вакансии, лишив возможности найти хоть какую-нибудь работу. Современные технологии, шагнувшие за последнее столетия далеко вперед, продолжали наращивать темпы развития, ужесточая требования к потенциальным пользователям. На текущий момент, мозг не достигшего тридцати лет человека, считался самым востребованным на рынке труда. Чем старше был соискатель, тем менее квалифицированную работу он мог найти, плавно деградируя по социальной лестнице до статуса безработный.
Восемнадцатилетний я, делая первые шаги во взрослом мире, как и миллионы других подростков, был уверен, что меня минует сия учесть. Завеса пелены самообмана застилала мои глаза долгие годы, и развеялась лишь вчера. Как я мог в течение стольких десятилетий не замечать, что качусь по наклонной, теряя жену, загородный дом, машину, работу, уважение знакомых? Мне трудно сегодня это объяснить, даже оставшись наедине с самим собой.
Фотографии школьного выпуска сменялись одна за одной, отображая на экране проектора в полутёмной комнате события далекой юности. Я смотрел на позабытые лица, лица бывших друзей, лица тех, с кем клялся в дружбе навек и мечтал о том, как этот мир ляжет к нашим ногам. Жизнь разметала нас в разные стороны и стерла все клятвы, а моя память не могла восстановить даже их имена.
Я встал с продавленного временем кресла и направился к крохотному зеркалу. Не включая свет, рассмотрел свое отражение в полутьме коридора. Коконы виртуальной реальности хорошо заботились о доверенных им человеческих телах. От моих пятидесяти, можно было смело откинуть лет пятнадцать. Только глаза, словно отражение моей души, смотрели на меня выцветшими подпалинами.
Современные технологии обмена информации были основаны на взаимодействии с нервной системой человека, изнашивая при этом ее самым безжалостным образом. Под моей черепной коробкой, согласно последнего медицинского заключения, осталось всего пять процентов нейронных окончаний, еще способных хоть как-то взаимодействовать с телесной оболочкой. Если откинуть красивые слова докторов и посмотреть правде в глаза, то я был выжжен изнутри.
В моей квартире не было виртуального кокона. Если бы я мог позволить себе покупку и установку капсулы после бракоразводного процесса, то список из доступных вакансий работ был бы в пять раз длиннее и мое финансовое состояние на закате жизни было бы не столь плачевно.
К сожалению, я не уделил должного внимания оговоркам о репатриациях при заключении брачного контракта. Когда семейная жизнь закончилось, я остался с обнуленным
После распада семьи, я кидался из стороны в сторону, сменив почти с десяток профессий. Так и не найдя места 'под солнцем', я со временем окончательно запутался и растратил все силы на мнимые цели.
Регенерирующие процедуры современной медицины позволяли восстановить какую-то часть нейронных окончаний, но это не решало проблемы в целом. Мой возраст достиг пятидесяти лет, что ставило крест на любых идеях, периодически приходящих в мой уставший мозг.
'-Все,- я обессиленно прислонился к стене в полутьме прихожей: - пенсия...'
В моей малометражной квартире кухня отсутствовала как таковая. Вдоль одной из стен были встроены несколько панелей, позволяющих приготовить сублимированную пищу. Мой ежедневный ритуал заключался в получении кружки горячего напитка. Сегодня мне не нужно было идти на работу и остывший утренний кофе остался стоять на подставке для готовой еды. Выплеснув серо-коричневую буру с радужными бликами в раковину, я подошел к консоли управления, углубившись в изучение меню кухонного аппарата.
Для электронного 'повара' моей квартиры наступил поворотный момент его электронной жизни, взяв на себя функции вершителя судьбы, я начал составлять трехразовое меню назавтра.
==
– Привет, я Федор,- подошедший ко мне мужчина был худ и лыс.
– Привет, - помедлив, я пожал протянутую руку: - Леонид.
– Пойдем, с остальными познакомлю,- он кивнул себе за спину.
Посмотрев в указанном направлении, я увидел еще пятерых пенсионеров. За прошедшую неделю я в первый раз вышел ранним утром. Днем или вечером собравшуюся компанию я не видел ни разу, прогуливаясь время от времени во дворе своего дома. Всем мужчинам было далеко за пятьдесят, по первому впечатлению выходило, что они такие же пенсионеры как и я.
– А я думал тебе еще лет пять пахать, не меньше,- седой как лунь, после того как все перезнакомились, начал разговор Артемид Григорьевич.
– Мы здесь каждое утро встречаемся,- пояснил Федор, видя появившееся на моем лице недоумение: - Почитай всех жильцов знаем, тех кто на работу ежедневно ходит. Невольно запоминаются.
Ветви разлапистого дерева спрятали в густой тени приютившие нас скамейки. Доброжелательные лица, подернутые морщинами, смотрели на меня со всех сторон.
– Я в последнее время не обращал на окружающих людей особого внимания, - признался я: - Из подъезда почти бегом до станции на монорельс и в сумерках назад, и так каждый день.
– У всех жизнь такая, пока полтинник не стукнет или нервы не выгорят,- согласно кивнул седой головой дед.
В наступившей тишине не чувствовалось никакого напряжения, мы спокойно сидели в тени дерева, каждый думал о своем. Пригласившие в свой круг люди жили со мной в одном дворе и встречались на площадке каждое утро, чтобы обменяться последними сплетнями или обсудить возникающие мысли.