Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае
Шрифт:
Меня попросили указать мою “наиболее привлекательную черту” и предоставили семнадцать вариантов, в том числе смех, брови и ноги. В разделе “Вероисповедание” мне предложили шестнадцать вариантов; для разнообразия я отметил “шаманизм”. Отвечая на вопрос о “навыках”, я просмотрел двадцать четыре варианта ответов, включающие домашний ремонт и деловые переговоры. Затем у меня поинтересовались взглядами на место отдыха, книги, брачный контракт, курение, домашних животных, личное пространство, домашние обязанности, а также потенциальной пенсией. Потом попросили выбрать одно из описаний:
1. Почтительный сын.
2. Классный парень.
3. Ответственный.
4. Скуповатый
5. Честный и прямолинейный.
6. Внимательный человек.
7. Карьерист.
8. Мудрый и дальновидный.
9. Невзрачный.
10. С чувством юмора.
и. Любитель путешествий.
12. Замкнутый.
11. Тактичный.
14. Энергичный.
15. Верный.
16. Организатор.
17. Красавчик.
18. Надежный, уверенный, спокойный.
Потом меня попросили как можно точнее описать личные предпочтения. Я вспомнил “синих муравьев” и начал читать:
1. Я скромен и вежлив.
2. Я – ковбой с Дикого Запада.
3. Я легок в общении и жизнерадостен.
4. Я красив и учтив.
5. Я зрелый и обаятельный.
6. Я высокий и мускулистый.
7. Я прост и непритязателен.
8. Я сдержан и холоден.
Гун Хайянь очень вовремя занялась этим бизнесом: китайцы все больше увлекались выбором. В 80-х годах, когда доходы стали расти, покупатели скупали то же, что их соседи. Это явление назвали “приливным потреблением”.
В деревне Сяцзя неофициальный центр переместился из штаба компартии в первый (и единственный) магазин. Молодежь с уважением заговорила о гэсин – “индивидуальности”. Молодые мужчины стали покупать гель для волос и мокасины. Они приезжали в магазин на машине, а не шли пешком, хотя до него было всего триста метров. Родовые гнезда перестраивали, чтобы супружеским парам больше не приходилось делить постель со своими родителями и детьми, и люди разных поколений теперь спали в разных комнатах. Секретарь партийной ячейки перестал называть себя “винтиком революционной машины”: “Почему я пошел на эту работу? Все просто – деньги”.
Когда государство отказалось от практики распределения, ему пришлось готовить выпускников институтов к непривычному опыту выбора места работы. Новый рынок труда (и брачный рынок) породил потребность в новой одежде, фитнес-клубах, косметике, бритвах и креме для бритья. В 2005 году на китайском телевидении появилась программа в духе American Idol [3] – “Конкурс “Супергерл монгольского сливочного йогурта’”. Успех этой передачи породил новый жанр – “шоу выбора”, где участники могли выбирать или быть выбранными другими участниками или зрителями.
3
Российский аналог – “Народный артист”. – Прим. пер.
Покупки (по крайней мере прогулки по магазинам) стали главным хобби. Средний китаец посвящал шопингу почти десять часов в неделю (средний американец – меньше четырех) – отчасти из-за популярности этого нового развлечения, отчасти из-за неразвитых транспортных сетей и цен. Исследования показали, что средний житель Шанхая видит в три раза больше рекламы в день, чем житель Лондона. На китайский рынок пришло множество брендов, которые прилагали отчаянные усилия, чтобы их заметили.
Сотовый захлебывался от спама. “Внимание начинающим наездникам!” – так зазывала меня к себе “самая большая крытая арена” в Пекине. Однажды утром мне сообщили о существовании “огромного столетнего здания, возведенного с английским мастерством” и “барочной виллы с парком площадью 54000 м2”. Большая часть сообщений касалась фальшивых бумаг, помогающих скрыть от налоговой службы свои доходы. Мне нравилось представлять китайца, просыпающегося в огромном английском здании и седлающего лошадь, чтобы поскакать по парку за поддельными документами.
Западные компании наперебой предлагали товары, которые, как они надеялись, придутся китайцам по вкусу. “Ригли” выпустила жвачку со вкусом мяты и огурца. “Хаген – Дас” начала продавать “лунное печенье” (юэбин). Однако не все идеи были успешны: “Крафт” потерпел неудачу, когда попытался изготовить крекеры со вкусом рыбы, сваренной в масле из сычуаньского перца, фирма “Маттел”, открывшая шестиэтажный магазин Барби в центре Шанхая (со спа и коктейль-баром), столкнулась с тем, что китайские родители не одобряют взгляд Барби на учебу, а компания “Хоум депо” обнаружила, что последнее, о чем мечтают сыновья и дочери рабочих и крестьян, – это товары “Сделай сам”.
Некоторые предпочтения китайских потребителей иностранцам понять нелегко. Когда в магазинах появилась марка модных оправ для очков “Хелен Келлер”, журналисты интересовались, почему для рекламы очков выбрали самого известного в мире слепого человека. Компания ответила, что в китайских школах историю Келлер подают в первую очередь как образец стойкости и, скорее всего, продажи будут отличными. Очки “Хелен Келлер” рекламировали так: “Ты видишь мир. Мир видит тебя”.
Деньги и любовь в Китае всегда были связаны откровеннее, чем на Западе, однако когда почти ни у кого не было ни гроша, считать было проще. Согласно традиции, родители невесты заботились о ее приданом, а родители жениха выплачивали родителям невесты сумму, несколько превышавшую стоимость приданого. Во времена Мао обычно менялись зерном. В 80-х годах молодожены стали рассчитывать на “три круга и звук”: велосипед, наручные часы, швейную машинку и радио. Или на “тридцать ножек”: кровать, стол и набор стульев. В большинстве провинций Китая обычай обмена сохранился (в наличных), но ставки выросли.
В 1997 году по брачным традициям был нанесен удар: Госсовет вернул людям право покупать и продавать недвижимость. При социализме работодатели селили рабочих в неразличимых бетонных коробках общежитий. Когда правительство восстановило рынок, делопроизводство не знало даже официального перевода слова “ипотека”. Вскоре началось мощнейшее в мире накопление богатства, сколоченного на недвижимости.
По обычаю, китайские молодожены селились в доме родителей жениха, однако к XXI веку менее половины пар оставалось там надолго. Экономисты Вэй Шанцзинь и Чжан Сяобо установили, что родители, имеющие сыновей, стали строить для них дома побольше и подороже, чтобы привлечь лучших невест (так называемый “синдром свекрови”). Газеты подстегивали эти устремления статьями вроде: “Дом – объект гордости мужчины”. В некоторых деревнях началась настоящая гонка: семьи пытались перещеголять друг друга, надстраивая этажи, остававшиеся пустыми до тех пор, пока не набиралось денег на их меблировку.