Век Дракона. Пути Стражей

Гарин Александр Олегович

Кусланд обернулся на вспыхнувший в руках ведьмы огонь. За время разговора успевшая незаметно для всех сползти со спины бронто Морриган стояла теперь у самого темного проема, опершись на его край. Впрочем, пещера внутри уже не казалась такой темной. Она переливалась великим множеством мелких огней, дробившихся отсветами от пылавшего в руках магини сгустка горячего света. Подошедшие ближе воины в изумлении созерцали зал, невеликий, в сравнении с прочими пещерами, которые им пришлось миновать, однако довольно протяженный. Пол и потолок диковинного зала были выложены гладкими зеркальными плитами, а стены - словно поросли длинными и

узкими кристаллами, столь беспорядочно и, одновременно, плотно, что с того места, где стояли путники, было не разглядеть, являлись ли они рукотворными, или в этом месте пещера сама украсила стены подобным.

– На первый взгляд ничего опасного, - как и прочие, войти, однако, Зевран не торопился. Хотя зал оказался не просто не страшен, а даже красив, в его красоте было что-то настораживавшее. Ведь если верить словам безумной проводницы - остатки гномов из своего отряда Бранка потеряла именно здесь.

– Ну как жишь не опасно, - сунувшийся в проем Броска мотнул головой на разбросанные на гладких плитах многочисленные кости - от полусгнивших, с остатками одежды, доспехов и плоти, до выбеленных временем и гладких. Кости были везде, но более всего - в самом начале пути, перед входом.
– А эти отчегой-та передохли?

Морриган размахнулаась и метнула клубок огня, что по-прежнему перекатывался у нее между ладоней, в проем. Несмотря на то, что руки ведьмы были по-прежнему слабыми и сильно дрожали, пламя беспрепятственно пронеслось через весь зал и рассеялось, не долетев всего с десяток шагов до его конца. На несколько мгновений свет огненного заклятия выхватил из темноты плотно закрытую противоположную дверь и два больших, вполовину гномьего роста, рычагов на двух противоположных от нее концах зала у самых стен.

– Давайте, попробуем вот так, - в свете огня, что вновь сотворила ведьма, антиванец подобрал средних размеров булыжник и бросил его между двух лежавших друг на друге вповалку полуистлевших порождений тьмы.

Зал оставался по-прежнему спокойным и тихим. Отвлекшийся от переживаний Огрен угрюмо шмыгнул носом.

– Гарррлокова отрыжка, и долго нам тут стоять? Пустите меня, если сами...

Ему пришлось посторониться, пропуская Стена. Говоривший еще меньше голема коссит с трудом нес перед собой кусок скалы размером с голову бронто. Остановившись в проходе, он с усилием уронил свою ношу в комнату в двух-трех шагах от двери.

Никто не успел толком понять, что произошло. Под весом скалы плита нежданно легко ушла в пол, а вслед за этим над ней словно что-то мелькнуло. Стоявшие в дверях отпрянули от внезапно ударившей во все стороны колкой крошки, которая разлетелась от покореженного как будто бы множественными ударами долота каменного куска.

– Теперь-то уж ясно, - уверенно завершил сомнения Зевран, стирая кровь с рассеченной щеки.
– Обычная комната с ловушками. Это вроде как вы говорили - кто пройдет до конца, тот переродится? Создатель всемилостивый, ну, разумеется, что если пройти на другой конец этой мышеловки и остаться в живых, то это действительно можно приравнять к второму рождению.

– И чего делать?
– мрачно сопя, Огрен поочередно оглядел всех спутников, кроме Геспит и Шейлы.
– Тут даже вот она, - он дернул бородой в сторону невозмутимого голема, - не пройдет. Дальше двух-трех шагов. Раскрошит - потом не соберешь.

– Бранка знала, - вновь ожила безумная поэтесса, без опасений разглядывая

идеально подогнанные друг к другу острейшие кромки зеркал и вновь теперь сложенные острия кристаллов, что были прочнее и тверже самого гранита и действительно могли в два-три удара разбить даже тело Шейлы.
– Комнату можно... усыпить. Если... едино... моментно... прикрыть оба... Глаза Каридина. Но только единовременно! Иначе не выйдет...

– Какие еще глаза?

– Наверное, она имеет в виду вон те рычаги, - Кусланд указал в едва разрежаемую светом полутьму в конце комнаты.
– Это их нужно нажать одновременно.

Морриган устало усмехнулась.

– Я погляжу, что сделать можно, - размахиваясь и бросая огнем в одно из дохлых порождений тьмы, из-за чего то внезапно вспыхнуло, словно факел, медленно проговорил она.

Сбросив с плеч рубаху, ведьма с третьего раза обернулась все-таки птицей и, тяжело взмахнув крыльями, с трудом поднялась под самый потолок Комнаты.

Мигом позже она с криком упала обратно, на зеркальный пол, зажимая располосованную руку. С потолка, словно из пустоты, невообразимым образом капало красным.

– Замри!
– мигом оказавшийся в дверном проеме Зевран предостерегающе поднял обе ладони.
– Замри, моя чародейка. Не сходи с этой плиты!

Пошатываясь и кусая губы, обнаженная Морриган поднялась на ноги. До безопасного места, где стояли ее спутники, было три шага. Но, чтобы их сделать, нужно было надавить своим весом еще на одну плиту.

– Что случилось?
– Кусланд посмотрел вверх, однако, по-прежнему не видел ничего, кроме потолка.
– Там что-то есть?

– Зеркала, - морщась, ведьма провела окутанными голубым сиянием пальцами вдоль линии пореза.
– Там зеркала тоже. Как мечи. Не видно их отсюда.

Она перетекла в форму большой черной кошки и, совершив прыжок, выпрямилась у ног Кусланда уже человеком, одновременно подхватывая с пола свою рубашку. Эдукан хмыкнул, с все большим интересом оглядывая фигуру облачавшейся ведьмы.

– Никогда не завидовал вашим наземным магам, - он покачал головой.
– До сих пор.

– Нужно что-то решать, мой Страж, - Зевран со вздохом распустил ремень, снимая тяжелый наплечник.
– Боюсь, что наш пахучий друг прав - Шейла здесь не пройдет. Эти камни, как я понимаю, алмазы? Они раздробят ее еще до того, как она дойдет до середины комнаты. При условии, что это - единственный вид ловушек в этой... Комнате.

– И что ты предлагаешь?
– Айан еще раз взглянул на изломнные кости порождений тьмы, и с силой потер костяшками пальцев нахмуренный лоб. Ему до гарлоковой плеши надоело таскаться по Глубинным тропам по колено в дерьме и скверне в погоне за неуловимой Совершенной, много недель подряд не видеть неба и все время чувствовать страх за себя и своих спутников. Встреча же, а потом и расставание с Сигрун окончательно лишили его душевного равновесия. Осознание того, что цель их путешествия была так близка, но одновременно с тем, так недостижима, приводила его в ярость и, одновременно, заставляла чувствовать усталое бессилие. Единственное, что приходило ему в голову - это все-таки отправить в комнату смерти Шейлу, хотя не мог не признавать правоты товарищей - до конца пути могучая, но медлительная и неповоротливая голем могла и не дойти. Помимо того, если они поняли все правильно, то для отключения ловушек действительно необходимы были не один, а двое.