Век Дракона. Восстание Архидемона
Шрифт:
- Дайлен, - дождавшись, чтобы тот поднял на него глаза, Командор кивнул на храмовника.
– Ты сможешь ему помочь?
Некоторое время маг молчал, выдерживая взгляд товарища, и катая желваки под еще юной кожей. Потом, медленно, словно его ноги вдруг сделались ватными, так же без слов подошел к храмовнику и опустился перед ним на колено.
- Я плохой целитель, - отрывисто бросил он сквозь зубы.
– Не смогу почувствовать через металл. Сними нагрудник.
Храмовник с усмешкой отвел его руку, которую маг поспешил отдернуть.
- Не выйдет, Дайли. Я выпил столько лириума, что ни один магический фокус на меня не подействует. Даже демоны опасаются приближаться.
Алистер и Айан переглянулись.
- Храмовники пьют лириум, чтобы усилить свои способности по вытягиванию маны из магов или для увеличения резистенции к магии как таковой, - пояснил сын Мэрика поднявшему брови Кусланду.
– Но чтобы получить абсолютную защиту, нужна большая... очень большая доза.
- Я правильно понял?
– Амелл оглядел храмовника сверху вниз, и останавливая взгляд на пробоине в его доспехе.
– Сколько ты выпил?
Ухмыльнувшись, тот сдвинулся в сторону. За его спиной на смятом покрывале лежали три большие фляги. Дайлен и знакомый с безопасными дозировками жидкого лириума Алистер одинаково переменились в лице.
- Три склянки, - молодой маг выглядел испуганным.
– Да как тебя не разорвало?
Движение храмовника было молниеносным настолько, что Дайлен не успел отпрянуть. Схвативший его за горло воин Церкви приблизил свое лицо к лицу Амелла.
- Следи за языком, мальчишка, - он поднял глаза на выхватившего меч Кусланда и нехорошо улыбнулся.
– Опусти оружие, Страж. Если бы я наказывал Дайли всякий раз, когда он мне дерзил, это давно бы уже закончилось для него плачевно.
Амелл отпрянул от храмовника, потирая онемевшую шею. На его побледневшем лице были написаны ужас и брезгливость.
- Вы хотите знать, что здесь произошло, - храмовник закашлялся, схватившись за грудь.
– Я тоже. Но я не знаю. Все началось после возвращения группы магов из-под Остагара. Я почувствовал, что они вернулись другими. Но приписывал это возбуждению от похода. Маги редко покидают стены Круга. И еще реже - для войны. Как тебе война, Дайли?
– он обернулся к растиравшему кисть Амеллу, который глядел в другую сторону.
– Признаться, зная твои способности и твой характер, я был уверен, что выйдя отсюда, ты первым делом совершишь какую-нибудь глупость - вызовешь землетрясение, или одним заклятием уложишь толпы врагов. Дайлен не ответил. Он ни на кого не смотрел. Кусланд вложил меч в ножны.
- Что случилось после возвращения магов?
– напомнил он. Храмовник кивнул.
- Они вернулись другими. И причиной тому было что угодно, но не магия. Любые изменения, связанные с ней, я бы не пропустил. Нет, дело было в другом. Я начал выяснять, в чем. Но, к сожалению, не успел.
Он снова закашлялся и сплюнул кровью.
- Как видите, я уже не молод, - на вид храмовнику было за сорок.
– Немногие из псов Церкви сохраняют рассудок к такому возрасту. Проклятый лириум сильно разжижает мысли, - он прижал руку к доспеху на груди, и на этот раз ему удалось сдержать кашель.
– Поэтому я и мои люди вынуждены принимать лекарство, - храмовник неопределенно повел головой.
– Долгое время лекарство для моих людей готовил целитель, Андерс. Однако, воспользовавшись суматохой и послаблениями, он сбежал из башни сразу после возвращения магов из-под Остагара.
Храмовник снова сплюнул кровью.
- Я поручил приготовление лекарства другому магу, лучшему целителю, из группы вернувшихся. Однако после первого приема... должно быть, в зелье было подмешано что-то еще. Я очнулся один, в своей комнате, на том месте, где упал, отпив из проклятой склянки,
Он прикрыл глаза.
- В коридорах творилось невообразимое, - все так же прижимая руку к груди, продолжил храмовник.
– Почти все мои люди и маги были мертвы либо одержимы. Большинство тел храмовников выглядели так, словно на них напали во сне. Скорее всего, случилось именно это. Нам подсунули сонное зелье и дождались, когда оно подействует.
- Грегор говорил об исчезновении его капитана, - обращаясь к собеседнику, Кусланд бросил взгляд на кусавшего губы Дайлена.
– Тебе что-нибудь о нем известно?
- Он и есть капитан, - не поднимая глаз, проговорил Амелл. Поймав вопросительные взгляды, храмовник кивком подтвердил его слова.
- Бьорн Хосек, капитан храмовников Круга Ферелдена. Впрочем, сейчас это не важно. Не уверен, что у меня остался в подчинении хотя бы один воин, кроме тех, которые находятся сейчас за дверью, наверняка запертой по приказу рыцаря-командора. Айан поискал глазами окно, но не нашел его.
- Время истекает, - он тронул за плечо привалившегося к высокой спинке кровати Бьерна Хосека, вновь прикрывшего глаза.
– Нужно отыскать Первого Чародея. Где он может быть, капитан?
Храмовник пожал плечами.
- Маги хотели устроить собрание, - он мотнул головой куда-то вверх.
– Если они успели это сделать, придется подняться на самый верхний этаж. Первый Чародей, если он жив, скорее всего находится там или поблизости. Я пытался подняться выше. Дважды, - он покачал головой.
– На лестнице толпа одержимых и демоны огня. Их слишком много для одного. Но теперь, когда на моей стороне легендарные Серые Стражи - я готов рискнуть опять.
Айан еще раз окинул оценивающим взглядом исцарапанный пробитый доспех капитана храмовников, из-под которого, не останавливаясь, сочилась кровь.
- Пойдем, - решил он.
– Нужно найти Первого Чародея.
- Вознесем молитву Создателю, чтобы было не слишким поздно, - вполголоса пробурчал себе под нос молчавший все это время Алистер.
Глава 42
Краем уха прислушиваясь к разговору, Алистер подошел к самой двери. Ему давно не давал покоя шум, который доносился из коридора. Шелест шагов по полу и шлепание ступней, как будто кто-то ходил босиком, перемежались хрыплым дыханием, порыкиванием и каким-то треском. Алистер приложил ухо к двери. Шлепки и рычание сделались отчетливее. Страж оглянулся на товарищей и храмовника, и сделал им знак молчать.
Двигаясь стремительно и бесшумно, капитан Хосек оказался рядом раньше, чем кто-то из Стражей успел сделать хотя бы шаг по комнате. На миг приложившись к щели межде досками, храмовник отнял ухо и, обернувшись, посмотрел сначала на Кусланда, потом на Амелла.
Воины обнажили оружие, встав по обеим сторонам от входа. Маг остался в центре комнаты так, чтобы его было хорошо видно из коридора. Убедившись, что все заняли свои места, Хосек снял засов и распахнул дверь.
Рычание раздалось совсем близко от входа и через миг из темноты показалось странное сущеcтво. Больше всего оно было похоже на человека, надевшего полтора десятка грязных овечьих тулупов, покрывших его до пояса. Лишь мгновением позже Амелл, которому было видно лучше других, понял, что верхняя часть некогда человека была чудовищно раздута, словно оболочка человеческого тела не была в состоянии вместить того, что в нее проникло. Существо остановило единственный глаз, терявшийся в переплетении раздутых жил, на замершем человеке и, издав тонкий вой, бросилось вперед.