Век стали и пара
Шрифт:
— Не могу обещать за Александра, — попыталась было увильнуть женщина, на Найден ее тут же оборвал.
— Уверен своего муженька ты убедить сможешь. Как это всегда и бывает, — принцесса бросила на стоящего напротив мужчину долгий пронзительный взгляд, после чего произнесла только одно слово.
— Согласна.
Глава 26
Герой идет к своей цели
— Курим, ждем сигнала. Никто никуда не дергается, — Виктор обвел взглядом всех сидящих внутри фургона мужчин. На него смотрели десять пар глаз. Смотрели по-разному —
Так на людей обычно смотрел Зайвен, и далеко не каждый мог выдержать взгляд толстяка. И такой же взгляд был у королевского палача, который приводил в исполнение приговор там на площади. Это, наверное, самое страшное — не когда у палача глаза горят огнем и жаждой крови, такие психи тоже есть, и в некотором смысле их понять местами даже можно. Поехала крыша у человека и вся недолгая… А вот равнодушие — это страшно. Пятнадцать минут назад человек отнял чью-то жизнь самым кровавейшим образом, а потом просто переоделся и пошел домой к семье. Без тяжелых мыслей и самокопаний, оставив работу «на работе».
Неприметный фургон с логотипом службы ремонта газового оборудования стоял в подворотне и фактически был невидим. Люди проходили мимо, не обращая на транспортное средство никакого внимания. Привычная деталь городского пейзажа — повсеместно развитое в столице газовое освещение требовало постоянного ухода, поэтому подобные фургончики можно было встретить в любой части города с примерно одинаковой вероятностью. И конечно то, что королевский дворец находился от этого места всего в двух кварталах, в этом деле ничего не меняло.
— Нормально шеф, сидим ждем, не мандражируем, — немного лениво отозвался один из парней, которых Найден рекрутировал их Гордовского карманного «Золотого ключа». Как он предполагал, большая часть его сотрудников были отмазанными комиссаром уголовниками, на которых, видимо, имелся компромат, и которые просто не имели возможности «спрыгнуть».
Вторая половина находящихся в фургоне людей — Альбертовы спецы, контакты с которыми Найдену достались по наследству. И Виктор, положа руку на сердце, даже не знал, от соседства с кем из них, он нервничает больше.
По загривку буквально табунами ходили мурашки, мужчину, нервно сжимающего в руках барабанник, от всего происходящего неслабо так потряхивало. Впрочем, есть вероятность, что дело было банально в температуре «за бортом». В Александрию пришла типичная для этих мест весенняя непогода, два дня практически без перерыва шел ливень, а температура упала сразу на десяток градусов. Времени у Виктора поменять гардероб за всеми приготовлениями к «акции» просто не было, и теперь он отчётливо ощущал, как холод забирается ему прямо под пиджак. Пальто в такой ситуации было бы совсем не лишним, но думать об одежде было уже откровенно поздно.
Внезапно по борту фургона пару раз хлопнули, в открытое окно заглянула мужская голова.
— Есть сигнал! — Волшебные слова мгновенно возымели действие.
— Залазь внутрь, поехали, — скомандовал бывший принц и кивнул сидящему на месте водителя Мишелю,
Собрать нужное — читай самое минимальное — количество бойцов на такое дело оказалось не просто. Собственно, все хоть как-то выгорело только благодаря предоставленной Екатериной кредитной линии — каждому из участников сразу на месте выдали аванс — по двести тысяч талеров. Еще по триста обещали после успешного окончания мероприятия.
Полмиллиона талеров — Найден в итоге от денег для себя отказался, если ему вернут все конфискованное когда-то имущество семьи, даже миллион будет не столь серьезной суммой, чтобы отдельно ее вспоминать — это для обычного человека много. Очень много. Зарплата среднего столичного рабочего, например, болталась в районе двухсот талеров в месяц. Высококвалифицированного станочника — до пятисот, сам Найден в полиции имел оклад в те же пять сотен с учетом образования и выслуги лет. В общем, это был слишком заманчивый куш, сорвав который можно было на всю оставшуюся жизнь забыть о необходимости работать, обеспечить своих детей и внуков. А может и правнуков, если не шиковать слишком сильно. Не каждый может отказаться от такого предложения. Не каждый в итоге и отказался, десяток человек найти удалось.
Фургон, вывернул на одну из центральных улиц, проехал две сотни метров, повернул еще раз и аккуратно припарковался у дворцовой ограды. К этому моменту на улице уже стемнело, начали зажигаться первые фонари, и надо же такому случиться, что именно на этом боковом проезде уличное освещение в этот вечер не работало.
Мелкая взятка в пару сотен талеров, рабочий газовой службы перекрыл один вентиль и все. И людей по темному проезду гораздо меньше ходить будет и фургон газовой службы тем более смотреться тут будет еще более органично. Нет света — чинят…
— Выходим, оружием не светим, но и далеко не убираем, — дверь транспортного средства отъехала в сторону и на мостовую начали выпрыгивать мужчины в рабочих спецовках и с сумками в руках
Это был самый страшный момент. Если их захотят тупо положить всех, не особо разбираясь, то именно сейчас было самое лучшее время. Все «гости» в одном месте, спрятаться тут у ограды негде, даже столба приличного в радиусе полсотни шагов не найдется… Нет даже смысла внутрь дворца запускать — поставить пулемет в окно из домов напротив, да скосить одной очередью. Даже пискнуть не успеешь.
Найден тоже вылез из фургона, притопнул слегка, разгоняя кровь в затекших ногах, и тяжело выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Никто по ним не стрелял и вообще в проулке не было особо видно людей. Виктор подошел к боковой калитке и на мгновение затаив дыхание потянул за чугунную ручку.
Обычно днем дворцовая калитка открыта для прохода обслуги, и возле нее стоит гвардейский пост. На ночь ее естественно запирают, а пост снимают. Но не в этот раз.
Тяжелая, свитая из металлических прутьев калитка достаточно легко и без всякого скрипа — ну еще бы, королевский дворец все-таки не дровяной сарай за баней — поддалась, открыв проход внутрь.