Века и поколения: Этнографические этюды

Итс Рудольф Фердинандович

Всю светлую полярную ночь не расходились гости, и всю ночь с ними просидел Илларион, слушая сбивчивые рассказы о жизни алеутов за последние двадцать лет.

Наступившим утром Илларион отправился на корабль дать необходимые распоряжения и к полудню вернулся в дом Сидора. Празднество, связанное со встречей долгожданного и необычного родственника, сменилось буднями. Гости разошлись по домам. Многие из мужчин поселка налаживали снасти и байдары, чтобы ближе к ночи выйти на промысел тюленей и котиков.

В

доме Сидора осталась только самая близкая родня. Чувствовалось, что они с нетерпением ждали возвращения вольного шкипера.

Илларион посмотрел на сосредоточенные лица своих дядей, теток, сестер и братьев во втором и третьем колене и спросил Сидора:

— Чай пить будем или говорить будем?

— Сначала чай пить будем, — ответил старик.

Налили черный как смола чай. Шкиперу дали в большой фаянсовой кружке, такую же кружку взял Сидор. Остальные пили из деревянных или раковинных сосудов.

Как водится у алеутов, чай пили молча, не торопясь, маленькими глотками.

— Еще? — спросил Сидор, видя, что Илларион осушил свою кружку и поставил ее перед собой.

Илларион отодвинул кружку от себя и мотнул головой — спасибо, уже достаточно.

Сидор отодвинул свою кружку и заговорил:

— Племянник, — он обращался к Архимандритову, — ты много знаешь, ты стал большим начальником. Вождь из Канаги, что умер в доме твоей матери, просил похоронить его по обычаям наших предков. Священник не разрешит нам похоронить, как просил вождь с Канаги. Но не исполнить волю умершего — разве не означает совершить грех?

Илларион обратил внимание, что в доме не было женщин и детей. Они успели исчезнуть, прежде чем старик Сидор задал вопрос. Ни женщины, ни дети не должны быть причастны к делам мертвых.

Вольный шкипер считал себя хорошим христианином, но не мог сразу решить, греховно ли хоронить умершего, как он просил, или нет. Илларион задумался. Никто его не торопил с ответом. «Излишняя поспешность не прибавляет разума» — так считали алеуты и умели быть терпеливыми.

— Надо исполнить просьбу вождя с острова Канага, но пусть прежде священник совершит отпевание. Я сам поговорю со священником, — решительно заявил Архимандритов и, увидев полное удовлетворение его ответом, встал с циновки.

Разговор с батюшкой, который знал, что умерший при жизни тайно шаманил, был нелегким, но Архимандритову в конце концов удалось уговорить его совершить отпевание в церкви и разрешить родственникам отвезти покойника на Канагу, где и предать тело земле.

Алеуты знали три способа избавления от трупов. Два из них не возбранялись православной

церковью — сжигание тела или погребение его в земле. Третий же способ, бывший некогда самым почетным, был объявлен греховным, языческим. Именно по третьему способу просил похоронить себя вождь с острова Канага.

О таком обряде захоронения знал Архимандритов, но никогда его не видел. И вот теперь, когда ему исполнилось тридцать лет, он мог присутствовать при необычной церемонии.

С согласия команды после отпевания в церкви тело перенесли на корабль. На корабль взошли вместе с Сидором его взрослые родственники-мужчины. Их было пятеро. Корабль доставил гроб с телом на остров Канага.

Здесь прибывший корабль встретили мужчины — соплеменники умершего. Они быстро перенесли гроб на берег и торопливо зашагали с ним в горы. Архимандритов с Сидором и другими атханцами присоединились к процессии.

Гроб донесли до южного края берега и опустили на землю вблизи пещеры. У ее входа лежали большая байдара, воинские доспехи, копья и гарпуны, ружье, циновки, кожаные и деревянные сосуды. Тут же была кучка благовонной травы. Несомненно, что канаганцы от атханцев или своих людей, бывших на Атхе, прознали обо всем и успели приготовиться к торжественному церемониалу.

Тело вождя извлекли из гроба и положили на циновку. Двое мужчин с помощью ножей сняли с мертвеца всю одежду. В тот момент, когда семь алеутов, подойдя к входу в пещеру, затянули протяжную песню и пещера гулким эхом повторила ее, самый старший из канаганцев острым каменным ножом надрезал живот и стал быстро удалять внутренности покойника. Зловонный запах далеко разносил ветер. Внутренности столкнули в океан, а грудную полость и желудок забили благовонной травой. Жилами зашили надрез и обильно смазали жиром все тело.

С огромным трудом тело вождя облачили в парку из морской выдры. Поверх надели военные доспехи. Разогревая окоченевший труп над костром, придали мертвецу сидячую позу и посадили его в байдару.

Надев на голову мертвого вождя шляпу-козырек, канаганцы медленно подняли байдару вместе с телом и понесли ее в глубь пещеры. Здесь, обратив нос байдары к выходу из пещеры, канаганцы опустили ее на землю. Вокруг байдары разложили сосуды и циновки, орудия лова и оружие, различные меха и шкуры.

Покидая пещеру, Архимандритов еще раз посмотрел на вождя с острова Канага, который теперь вечно будет сидеть в байдаре, устремив свой мертвый взор к океану.

Вокруг мертвеца вещи, служившие вождю при жизни, — орудия труда, и оружие битвы, меха и шкуры, сосуды и…

Архимандритов сделал шаг к телу покойника и внимательно посмотрел на какой-то большой круглый предмет, напоминающий деревянную плошку. Предмет лежал сзади покойника на байдаре.