Вектор-10
Шрифт:
Я чувствовал, что она готова лично броситься в погоню за этой шахидкой. Но это было бы глупо. Она – медик, а не полицейская ищейка.
Да, и меня ярость того майора совсем не возмутила. Сердцем я был с ним абсолютно заодно.
Мы сходили, приняли душ и уже снова одетые, встретившись в холле первого этажа, вышли на улицу. Вечер теплый. Валентина на легком ветру сушила волосы, встрепывая их растопыренной пятерней. На подстанцию одна за другой въезжали дневные машины. Смена закончена. Наш водитель остался на сутки, переоформив путевой лист.
Артемида о чем-то думала.
Чуть отступив ей за спину,
Потому что почувствовала взгляд и обернулась.
– Чего ты так смотришь?
– Любуюсь, – сказал я.
– Извращенец, – улыбнулась Валентина, – модельер – урод. Мои ягодицы гораздо красивее без этого балахона.
Я покачал бровями и улыбнулся.
– Я надеюсь, ты предоставишь мне возможность, оценить?
Она ухватила скобочку молнии у шеи и потянула ее вниз медленно, с треском. Молния, расходилась, открывая грудь сантиметров на двадцать, я рассчитывал увидеть голое тело, но там оказалась белая х/б майка с надписью на груди SLUT 9 .
9
Англ. шлюха
Валентина вернула скобочку молнии к шее и сказала:
– На сегодня достаточно. А то очень жарко. Ты опять вспотеешь!
Садистка форменная. Я не стал ей сообщать, что двор просматривается камерами, и наша беседа опять развлекает диспетчеров. Потом она узнает все равно. А знает ли она английский? Видимо, да. И я намек понял. В моей практике был случай познакомиться с девушкой, на майке которой была такая надпись: «bad day, out of condoms» 10 . Как оказалось, она понятия не имела, как это переводится, и никто ее при покупке не просветил. Вот гады! Даже я. Впрочем, у меня презервативы были. День тот выдался прекрасным.
10
Сегодня плохой день, кончились презервативы.
– Одиннадцатая бригада – вызов!
Констатация трупа на улице. Тоже работа. Едем.
Правобережная улица, постовой полицейский и охранник из дома престарелых, с ними три еще бойкие старушки. Что они делали вечером на берегу Москва-реки? Говорят, гуляли. Сейчас пошли принимать успокаивающие и мерить давление.
Мы подъехали, насколько позволил асфальт, затем пошли к пляжу. В воде на берегу канала полупогруженный труп по одежде и фигуре – мужской. Я натянул перчатки, за шиворот выволок труп из воды и перевернул на спину. На меня смотрел немигающим взором Элькен Хамраев с дыркой в черепе. Перепутать невозможно. Полтора часа назад майор угро вытащил его из салона нашей машины.
Я по рации доложил на центр об убитом. Валентина осталась у берега, расспрашивать старушек и общаться
Примчалась следственная группа с Петровки 38, толпа криминалистов шарила по берегу, изымали следы, расспрашивали меня и Валентину, а когда я рассказал, что полтора часа назад обследовал убитого еще живым в «ДТП» на Лениградском шоссе в районе метро Войковская, про женщину и детей, опера вцепились в нас мертвой хваткой, подробно расспрашивая и про аварию, (тут же связались с ГАИ) и про майора, что допрашивал убитого в нашей машине, и про женщину, сбежавшую на вертолете.
Труп мы доставили в судебный морг, потом заехали в райотдел полиции, где нас ждали следователи.
Только около двух ночи мы вернулись на подстанцию.
ГЛАВА 3
Дали нам подремать до четырех часов, в пятом – вызов.
Валентина спустилась в кухню, вытащила из морозильника кубики льда и по пути к машине массировала лицо тающим льдом. Невесть откуда, достав небольшую косметичку, накрасила глаза.
Подъезжая к дому, бдительный Серега повторил:
– Кодовая фраза: «Вроде бы ничего не забыли», – протянул Валентине проволочную дужку рации. – Ребята наступает время «Ч».
– Не пугай, женщина шестьдесят «плохо с сердцем», банальный вызов, – возразил я.
– Мое дело предупредить. Вспомни прошлый раз.
Пока мы ждали лифт, Валентина спросила:
– А что было в прошлый раз?
Я рассказал о нападении и взломе ДК. Она расспрашивала коротко, но очень точно. Вот прицепилась в пять утра! Я уже хотел ответить ей довольно грубо, что если вечером встретимся, расскажу подробнее, а сейчас не надо парить мозг, он и так скоро закипит. Сутки кончаются и воспоминание не больно приятное. Но она не отставала, а я все никак не решался сказать:
«Ша!». Но пришлось у самой двери.
– Все! Работаем.
Нас встретил мужчина довольно молодой, приятной наружности в тренировочном костюме. Он мило улыбался.
– Пойдемте в комнату, маме плохо.
Я мельком осмотрел квартиру, пока шли коридором. Типичная «трешка», мало обставленная. Такие обычно используют под сдачу приезжим. Не удивлюсь, если в каждой комнате стоят трехярусные нары и на самом деле это тайный хостел для приезжих нелегалов.
Мы вышли в большую и почти пустую, как танцевальный зал гостиную. Кроме фальшивого камина, журнального столика и телевизора иной обстановки не было. Даже стульев. Зато в комнате стояли еще трое молодых людей в балаклавах, один держал в руке пистолет. Он поднял и направил ствол мне в грудь.
Я обернулся на Валентину, но встретивший нас мужчина прижал к ее шее большой нож с черным лезвием, в котором я узнал спецназовский «беркут».
Дегеза у меня больше нет. Да и не стал бы я его применять. Вале я пин код не сообщил, не положено. Но бандиты этого не знают. Я собирался уже начать канючить и тянуть время. Серега через пару минут вызовет СОБР. Через семь минут они приедут. Три минуты мы поканючим, еще пять «потанцуем». С тремя я справлюсь, правда придется сломать руки, но четвертый держит Валю и это очень плохо. Сколько еще бандитов в квартире? Я уйду с линии огня, а вот убрать нож от ее горла уже не успею. Если бандит чиркнет по шее, она – труп.