Вела Сезон 1
Шрифт:
Договаривала она, цедя сквозь зубы и сжимая кулаки, — и вопреки себе, на краткий миг, Асала почувствовала родство с этой женщиной. Хотя и не сомневалась, что Сорайя из кожи вон лезет, чтобы замести улики террористического заговора.
— И кто все украл? — спросили Нико.
— Контрабандисты, — без задержки ответила Сорайя. — Очистители СО2 зайдут на черном рынке за кругленькую сумму. Слушайте, вы мой единственный шанс. У моих людей для этого нет навыков. Но я вам скажу, где найти оборудование, и если вы сможете его вернуть, то я дам вам доступ
***
Ифа сидел на грузовом ящике, болтал ногами и тихо стучал по нему новыми ботинками. Их для него раздобыла Сорайя. Ему нравилось ощущение от них — такие крутые и мощные.
— Пацан, какого… ты-то что здесь делаешь?
Это была высокая женщина — Асала — и ее напарник Нико. Ифа уже решил, что Нико ему нравится больше.
Он соскочил с ящика.
— Ну наконец-то. Сорайя сказала, что, когда вы отобьете оборудование, вам понадобится экипаж. Я, значится, ваш связной. Мы сорвемся с места по первому вашему слову. — Он поболтал перед ними гарнитурой. — Будем готовы ворваться и заграбастать все, чтоб отвезти в новые бараки. Сейчас Сорайя привлекает подрядчиков втихую, чтобы управиться с установкой до начала шумихи.
— И им всем по двенадцать лет? — Асала проверяла настройки винтовки, которой у него явно не было во время прибытия на станцию.
— Мне четырнадцать, — ответил уязвленный Ифа. — И это по нашему счету. — Он бросил взгляд на Нико. — А значит, на вашей планете я даже старше. И Сорайя знает, что может нам всем доверять.
— Хотя бы скажи, что не берешь с собой младшенькую, — попросила Асала.
Ногти Ифы впились в ладони, в новеньких ботинках подвернулись пальцы.
— Я найду лекарства для Йер, — так мягко и чудесно прошептал мужчина. — Мы ее вылечим, что скажешь?
У Ифы все поплыло перед глазами: наконец кто-то добрый, тот, кто поможет, когда все остальные ошибались или плевать хотели. Он вылечит Йер, и ее кожа больше не будет обжигать Ифу по ночам, и лицо перестанет распухать — настолько, что он сам ее уже переставал узнавать, что она начинала плакать и умоляла старшего брата это прекратить.
Последнее, что велела ему перед смертью тетя, — позаботиться о младшей сестре. Его можно было и не просить. Они — дети «Галы», а дети «Галы» стоят за своих.
— Ты хороший мальчик, — вкрадчиво сказал мужчина. — Хороший брат. — Его рука соскользнула Ифе на бедро.
Ифа застыл.
После он запомнит только одну связную мысль — что ему нельзя шуметь, иначе он разбудит Йер.
— Нет, — сказал он Асале. — Я не взял сестру. Она дома. В
Асала бросила на него взгляд, ее руки помедлили с настройками винтовки.
— Ладно, — сказала она уже без насмешки. — Сколько с тобой людей?
Вот так Ифа и оказался в темноте на корточках, с колотящимся сердцем, зная, что ему нельзя смотреть, но все равно заглядывая за угол. Он никогда не видел таких, как Асала. В его мире оружие носили только ганьдэские солдаты с рыскающими глазами или бунтовщики, когда хватались за цепи, ножи или ржавые трубы. Сорайя предупреждала его и о Хафизе — Хафизе и их страшном и коварном Ордене Борея, — но с ними Ифа никогда не пересекался. Сорайя все равно его предостерегала: «Не верь тому, кто обещает тебе что-то слишком хорошее, чтобы быть правдой».
Будто его еще надо этому учить. Иногда казалось, что Сорайя говорит все это не столько ему, сколько себе.
Но Асала — она двигалась, как… как герои в видео, когда их получалось скачать в лагере. Ифа обожал геройские истории, но никогда не думал, что так бывает в реальной жизни. Пока не увидел, завороженный, как Асала скользит в тени с чужой винтовкой («И с каких пор у Сорайи есть винтовки?» — впервые задумался Ифа), как вспышки озаряют темноту, как силуэты кричат, падают и бегут на Асалу, но всегда промахиваются. Нико, следуя за ней по пятам, были не так грациозны, но вместе они прорывались через охрану, как будто это не бойцы, а проржавевшая жесть.
Среди внезапной тишины в сумраке засветился белый прямоугольник — экран наладонника.
Ифа знал, что ему еще рано выходить, сигнала еще не было, но он не сдержался. Подкрался, словно загипнотизированный.
— Сколько еще? — спрашивала Асала.
— Минута. Может, две, — раздался голос Нико. — Замок не такой уж сложный.
— Есть вероятность, что кто-то из них успел подать сигнал?
— Нет, похоже, глушилка сработала, а коды Сорайи вырубили систему наблюдения. Но она была права: тут и так не было особого наблюдения.
— Интересно, — отрывисто сказала Асала.
— В каком смысле? — спросили Нико.
— Это не контрабандисты.
— Это не… стоп, что? Но Сорайя же сказала…
— Да, — ответила Асала. — Сказала.
Ифа попытался во всем этом разобраться, но не успел — Асала снова заговорила.
— Думаю, мы нашли, с кем пытались связаться наши террористы. Что-то взорвется — либо в лагере «Гала», либо на Гань-Дэ. — Она ненадолго замолчала. — Мы это остановим, что бы это ни было. Не верь Сорайе.
«Не верь Сорайе?..» — внезапно Ифу захлестнул гнев.
Светящийся наладонник пискнул.
— Есть, — сказали Нико с немалым облегчением. — Вошли.
Ифа юркнул обратно в тень. Через тридцать секунд ему маякнули, и у Ифы уже не было времени размышлять — он со всеми остальными яростно забрасывал технику, что спасет их жизни, на магнитные паллеты и потом увозил их в ночь.
Но в голове Ифы продолжали звенеть те слова: «Не верь Сорайе».
Ифа знал Сорайю намного дольше, чем Асалу или Нико, и Сорайя заботилась о своих. Заботилась о лагере. И ничего не просила взамен.