Веление сердец
Шрифт:
– Это ты проболталась, женщина? Не можешь держать свой язык за зубами? – прикрикнул сэр Болдуин на худую служанку, отшатнувшуюся от его слов, словно от удара.
– Я ничего не говорила. У людей есть свои собственные головы. У них есть глаза, чтобы видеть, что крестьяне телегами привозят вам самые лучшие продукты. Кто хорошо работает, говорят они, должен хорошо есть.
В другой момент сэр Болдуин влепил бы служанке пощечину, он ненавидел противоречия и не оставлял ни одного ненаказанным, но сегодня он был в хорошем настроении. Его губы скривились в гримасе, напоминавшей
– Ну, – сказал он и сложил руки на животе. – Мои люди должны жить хорошо. Я великодушный человек. Сегодня на обед дай каждому половину свиной сосиски.
Служанка сделала книксен и хотела идти, но сэр Болдуин удержал ее.
– Я – добряк, хочу всем только хорошего, даже моим соседям, пошли слугу самого слабого, какой у нас есть, к Журданам и прикажи сообщить, что я приглашаю их сегодня вечером на ужин. Малыша пусть тоже захватят с собой, а затем зарежь петуха, отправь кого-нибудь на речку наловить форелей и испеки пирог, но возьми для него сало и приправы, чтобы было не слишком вкусно. Хорошее масло из кувшина не используй.
Он взял связку ключей со своего письменного стола и протянул ее служанке.
– Вот, и смотри, чтобы за тобой никто не шел.
Служанка опять сделала книксен и хотела идти, однако сэр Болдуин снова удержал ее.
– Возьми себе яблоко за свою верную службу, возьми его из корзины рядом с дверью, там лежат яблоки с гнилыми боками.
На этот раз служанка не сделала книксен, в ее словах «спасибо, господин» слышалось презрение, но сэр Болдуин никогда не утруждал себя тем, чтобы вслушиваться в тон голоса своих слуг.
– Что заставило вас оказать нам честь своим приглашением? – спросил лорд Артур с легкой насмешкой. – Что случилось, сэр Болдуин? Вас назначили лордом-протектором или на ваших полях нашли золото? Для такого богобоязненного человека, который отказывается от всех благ этого мира, крайне удивительно устраивать небольшой праздник без всякого повода.
– Что вы, лорд Артур, все мы грешники перед лицом нашего Господа, – он понизил голос и лукаво подмигнул. – Такой человек, как я, тоже любит иногда себя побаловать.
– Вероятно, не без основания, – предположила леди Элизабет, насмешливо подняв брови.
– Человек моего положения действительно ничего не должен делать без основания, в этом вы правы, миледи, но для родителей моей будущей жены и, конечно же, для моей невесты мне ничего не кажется слишком дорогим.
Катрин, которая до этого молчала и крепко держала за руку маленького брата Джонатана, бросила оценивающий взгляд на скудно накрытый стол.
– Это видно с первого взгляда.
– Теперь прошу к столу, – не позволил сбить себя с толку Болдуин и даже хлопнул в ладоши, как придворный капельмейстер. – Потом мы сможем обсудить все наши дела.
– Что вы хотите обсудить? – спросил лорд Артур час спустя. Во время обеда он несколько раз с любовью и озабоченностью посматривал на своего младшего сына Джонатана. С тех пор как им передали приглашение непременно приехать с Джонатаном, он спрашивал себя, что планирует в качестве следующего шага негодяй Болдуин. Он был уверен, что на этот раз дело коснется Джонатана.
Болдуин
– Как вы, вероятно, слышали, король принял условия своего возвращения, а подробную разработку данного документа поручил парламенту. Это значит, и совершенно справедливо, что конфискованные владения остаются у их сегодняшних владельцев. Я являюсь и остаюсь законным хозяином бывшего имения Арденов, к которому принадлежит также и часть имения Журданов. Что вы скажете по этому поводу, лорд Артур?
Он наклонился вперед, его лицо издевательски искривилось, когда он заметил, что лицо лорда Артура стало пепельно-бледным. У него не было таких хороших связей с Лондоном, и он, конечно же, еще не слышал о последних событиях, но если то, что сэр Болдуин только что сказал верно, тогда, в эту секунду, весь мир для него разрушился. До этого у него оставалась надежда на какую-то справедливость, с возвращением короля связывался единственный шанс получить назад свои владения, но теперь и эта тень надежды исчезла, семейство Журдан обречено было потерпеть полный крах или же оказаться на милости сэра Болдуина.
– Ну, – произнес лорд Артур, он выпрямился с таким достоинством, какое только еще можно было сохранить в подобной ситуации. – Я уверен, что парламент будет действовать в интересах всех англичан.
– Верно, верно и наш король – король всего народа, – подтвердил сэр Болдуин и ласково похлопал по руке маленького Джонатана. – Это еще не все, доброта и милосердие нашего великого короля Карла Второго не знает границ. Он объявил генеральную амнистию.
При этих словах он не отрывал взгляда от леди Элизабет. Он заметил, как напряжение покинуло ее лицо и она начала слабо улыбаться, с любовью поглядывая на своего малыша.
Для сэра Болдуина настал подходящий момент, чтобы продолжить:
– Лишь немногие сожалеют о том факте, что те, кто покушались на жизнь Кромвеля, не подлежат всеобщей амнистии. Долгом каждого гражданина является донести об этих лицах и выдать даже их детей и внуков.
Лицо леди Элизабет побелело, так побелело, что можно было опасаться, что она может упасть в обморок. Ее руки, как птицы со сломанными крыльями, задвигались по столу и никак не могли остановиться. Лорд Артур вскочил и протянул своей жене стакан воды. Катрин бросала взгляды, полные жгучей ненависти, в направлении своего будущего супруга и сказала голосом, полным презрения:
– Бог накажет вас, сэр Болдуин, и я надеюсь, что я еще увижу этот день.
Леди Элизабет постепенно успокоилась. Она холодно и строго посмотрела на Джонатана и сказала:
– Я нахожу, что тебе следует пойти на конюшню и посмотреть маленького жеребенка, который здесь родился неделю назад, бесконечно добрый сэр Болдуин тебе это непременно разрешит.
Джонатан, который никогда не видел свою мать в таком состоянии, боязливо взглянул на отца. Он не понимал, что здесь сейчас происходит. Его никогда не приглашали в гости вместе со взрослыми, но уж если его позвали, он совсем не хотел никуда уходить, хотя взрослые внезапно стали какими-то странными.