Величайшее тайдзюцу
Шрифт:
— Так вот, возвращаясь к Какуёку Фубуки. Мы не можем принимать в наши ряды нукенинов.
— Но ведь Хисаме-чан…
— Коноха не может позволить себе брать нукенинов!
— И Хаку-чан, и Кин-чан!
— Наруто! Как бы Коноха ни была ослаблена, мы не можем делать нукенинов нашими шиноби!
— А Хокаге?
— Что Хокаге?
— Может ли Коноха сделать своим Хокаге фактического нукенина?
Стол Хокаге пошёл трещинами, древесина застонала, с громким треском вся конструкция рухнула грудой изломанных досок, взметнув в воздух кучу каких-то важных документов.
— Наруто, — исподлобья сказала ему Цунаде тихим шипящим голосом, — никто, никто в мире не любит хитрожопых умников. Ясно?
— На правду не оби…
— Я спросила: ясно?
Наруто, увидев её выражение
— Прекрасно. Когда твоя “Фубуки-чан” вернётся из отдела Пыток и Допросов, скажешь ей, что фотографироваться на удостоверение шиноби — послезавтра.
========== Глава 19 ==========
На новую миссию, что предстояла Команде 7, Наруто возлагал бездну надежд. Приключения в Стране Снега, сражения плечом к плечу и победа над сильными противниками вроде бы слегка успокоили Саске, теперь он хотя бы общался с напарниками, пусть его реплики были короткими и отрывистыми. Это значило, что они с Сакурой-чан на правильном пути, а значит новые совместные опасности позволят преодолеть непонятный кризис.
Пусть миссия не была чем-то сверхъестественным — Цунаде отправила их помогать своему старому знакомому (Наруто был уверен, что Хокаге нещадно эксплуатировала их команду, дабы отработать один из своих карточных долгов), каких-либо трудностей не предвиделось, а значит улучшение командных отношений откладывалось на неопределённое будущее.
Как же Наруто ошибался! Как оказалось (вторую миссию подряд!), невыносимое желание выровнять кому-то форму лица — прекрасный способ сплотить совершенно разных людей. Идате, встреченного в придорожной забегаловке, возненавидели все — Наруто, Сакура-чан, и даже Саске. Такого самодовольного говнюка, невыносимого хвастуна и бесстыдного наглеца никто из них не видел в жизни! Правда Сакура-чан сказала, что такой учился с ними в классе и её слова подтвердил Саске, но Наруто не думал, что Киба настолько уж плох.
Страна Чая Наруто не понравилась. Там было слишком уныло, слишком велико было запустение, слишком дурацкими были обычаи, слишком наглым и самодовольным клан Вагараши, слишком… Слишком уж много Идате досталось их команде в качестве цели миссии, на одного больше, чем можно было спокойно вынести.
Но шиноби — значит терпение, к тому же господин Джирочо был приятным стариком и огорчать его, наваляв Идате, не хотелось. Поэтому команда, сцепив зубы, честно дождалась начала гонок.
Склонность Идате к выпендрёжу, едва не стоила клану Васаби победы. Тот решил срезать путь, пробежав на южную оконечность полуострова, взяв у рыбаков бот и, воспользовавшись сезонными ветрами, получить хорошую фору. Но противник ожидал этого, придурка пришлось спасать из мастерски расставленного двуслойного гендзюцу, не дать свалиться с обрыва и потом, уже на корабле, отбиваться от атаки неизвестных аме-нинов. Впрочем, когда при виде Наруто один из противников пришёл в ярость, выяснилось, что это старые знакомые по чунинским экзаменам.
Наруто выразил горячую благодарность за прекрасное дзюцу подземного плавания, подаренное ему генином, которого, как оказалось, звали Оборо. Почему-то это лишь его распалило и привело в полное бешенство. Гнев — плохой советчик, метательное оружие — плохое средство против шиноби со стихией Ветра (как продемонстрировала на экзамене Темари-чан), так что диковинные арбалеты аме-нинов оказались бессильны против Ладони Шторма, одного из немногих футондюцу, знакомых Наруто. А дальше было легко.
Наруто воспользовался тем, что слегка избитые Саске и клонами противники стали очень сговорчивыми, поэтому воспользовался оказией для изучения Мизу Буншин но дзюцу. Когда корабль прибыл в порт (несмотря на все уверения Идате, который всю схватку просидел в трусливом ступоре, они отстали от оппонента), Команда 7 продолжила свою миссию. Как оказалось, троица генинов была не самым страшным их испытанием.
Их следующего противника Идате прекрасно знал. Это оказался нукенин из Конохи, тот человек, благодаря которому Морино-сан получил свои ужасающие шрамы. Идате оказался братом страшного проктора, придурком, который попался (как и Наруто) на уловку
Аой Рокуши был серьёзным противником, но не настолько, чтобы составить серьёзную проблему. Про зонты с сенбонами из Аме Наруто знал от Хинаты-чан, крутой меч Нидайме Хокаге был бы опасен, сумей Рокуши хоть по кому-то попасть. Так что пока клоны Наруто периодически использовали свою самую неподатливую технику, гендзюцу Сакуры-чан оказалось более удачным — как только взгляд врага проследовал за несуществующим противником, в бой вступил Саске, использовав на Рокуши своё Львиное Комбо.
Дальнейшая миссия прошла спокойно — Васаби после победы Идате стали правящим кланом. В результате громкого скандала, разоблачения правительственного сговора, министр Страны Чая был отправлен в монастырь рассвирепевшим даймё, а Рокуши Аой, лишившийся иллюзий и легендарного меча Нидайме, имел возможность приятно поговорить с Морино Ибики, который по такому поводу специально прибыл в Дегараши. Один только Идате остался таким же засранцем, Наруто лишь надеялся, что крутизна Команды 7 его чему-нибудь научила, в конце концов он попытался просить у брата прощения.
Наруто даже сочувствовал Идате — ведь их истории были настолько похожи. Но сейчас их с Сакурой-чан мысли занимал лишь Саске, чьё самочувствие явно пошло на поправку. При виде слабой улыбки напарника (впервые со времён экзамена!), Узумаки озарило: Саске бесит, насколько вырос Наруто, насколько стал сильнее, и насколько превзошёл его, гения Учиха! Ну что же, если это и в самом деле так, то Саске придётся постараться, чтобы его превзойти, ведь сдерживаться для утешения чьего-то раздутого эго Наруто не намеревался!
*
Вопреки распространённому мнению, Саске Учиха не был гордым зазнайкой, привыкшим смотреть поверх голов остальных жителей Конохи, проявляя свойственную Учиха надменность. Да, он гордился своим кланом, но где теперь этот клан? Да, он гордился своими успехами, но тот самый первый тест с колокольчиками показал, как далеко ему придётся пройти, чтобы хотя бы сравниться с Итачи, а уж тем более его превзойти. Он много тренировался, пусть, как обидно когда-то заметил Наруто, не настолько много, как Рок Ли. Да, он был сильным, был гением клана, вот только что значит этот ярлык, если Наруто, последний в классе, тупой как бревно и такой же неумелый, так сильно рванул вперёд, причём всего лишь за тот месяц, что длилась подготовка к третьему этапу Чунин Шикен.
Если бы кто-то сказал, что Наруто Узумаки больше нет, а его место занял какой-то двойник из враждебной деревни, то Саске рассмотрел бы эту версию со всем тщанием — вот настолько изменился напарник. Узумаки, видимо, и сам не замечал перемен. Пусть он и сохранил свой порою легкомысленный характер, но теперь всё больше и больше напоминал самого себя в режиме того странного тайдзюцу, которое так и не смог скопировать его Шаринган.
Прежде всего, Наруто перестал постоянно дёргаться. В его движениях появилось какое-то спокойствие, скрытая уверенность, собственное достоинство. Это отразилось на отношении окружающих — к примеру, Сакура перестала воспринимать каждое слово Наруто как личное оскорбление и пытаться распускать кулаки. Хината Хьюга смогла преодолеть свою застенчивость и теперь спокойно беседовала с Наруто, а объяснить подобное можно было лишь тем, что Узумаки, наконец, раскрыл глаза, заметил то, что с мучительной ясностью видел весь класс, и сделал шаг навстречу. Хаку Юки, потрясающе сильная куноичи, теперь, похоже, не просто называла Наруто своим господином (на деле приглядывая за этим идиотом, чтобы тот не зарезался собственным кунаем), нет, теперь она на самом деле его уважала. Даже жители деревни, что раньше ненавидели Наруто за постоянные пакости, смогли увидеть в Наруто нечто большее, чем того надоедливого сопляка, что портил их заборы корявыми надписями. Возможно, дело было в той силе, что Наруто продемонстрировал на экзамене, может быть кто-то видел, как Наруто одолел Гаару, ну а может дело действительно было в том чувстве уверенности и достоинства, которое сменило пустую браваду «будущего Хокаге».