Величайшие рукотворные чудеса
Шрифт:
Тем не менее идея были принята. В июне 1957 г. были готовы чертежи окончательной компоновки этого спутника, а в конце августа начались его испытания.
Для выведения спутника на орбиту конструкторское бюро Королева модернизировало «Р-7» в двухступенчатую ракету с общей массой 267 т, состоявшую из четырех боковых ракетных блоков ЖРД РД-107 и одного центрального блока ЖРД РД-108. Чтобы обеспечить нужную тягу, все двигатели при старте включались в работу одновременно. Спустя 120 с после старта боковые блоки сбрасывались, а центральный блок продолжал работать еще 180 с. На высоте 200 км отключался и он. Спутник отделялся
Так была открыта эра освоения космического пространства вокруг Земли.
Вслед за первым спутником уже 3 ноября 1957 г. в космос был выведен второй советский спутник массой 508,3 кг. Он представлял собой последнюю ступень ракеты-носителя, на которой в нескольких контейнерах размещалась научная измерительная аппаратура и отсек с собакой Лайкой.
В передней части спутника находился спектрограф для исследования Солнца, сферический контейнер с радиопередатчиками и герметическая кабина с собакой. В корпусе ракеты располагались два прибора для изучения космических лучей. По своей конструкции сферический контейнер был подобен первому спутнику. Здесь, кроме передатчиков, находились источник питания и различные датчики.
Герметическая кабина, в которой помещалась Лайка, имела вид цилиндра. На ее съемном днище был устроен иллюминатор из оргстекла. В кабине, изготовленной из алюминиевых сплавов, имелись приспособление для кормления, кондиционер, регенерационные установки и система терморегулирования. Регенерация происходила с помощью химических элементов, которые поглощали углекислоту и выделяли кислород. Специальные датчики регистрировали пульс, давление и дыхание собаки. Все это, а также информация о температуре и давлении в кабине сообщалось на Землю с помощью специальной аппаратуры, которая включалась часовым программным устройством.
Программа наблюдений была рассчитана на семь суток. После этого собака была умерщвлена – ведь в то время спускаемых аппаратов еще не существовало и вернуть ее на Землю было никак нельзя. Однако ее полет доказал принципиальную возможность существования живых организмов на орбите. Затем ценная информация была использована при посылке в космос первого космонавта Ю. Гагарина.
А сам полет спутника № 2 продолжался еще много дней. Только 14 апреля 1958 г., совершив 2370 оборотов, он сгорел в атмосфере.
В это время в космосе появился уже третий спутник – американский «Эксплорер-1». Причина, по которой он оказался в космосе не первым и даже не вторым, имеет не только техническую подоплеку. В 1955 г., когда правительство США приняло решение о запуске своего спутника, были задействованы сразу три конкурирующие программы, за каждой из которых стояло свое могущественное военное ведомство: армия, ВВС и ВМФ. Предпочтение в конце концов было отдано проекту ВМФ «Авангард», который и получил надлежащее финансирование. Между тем именно армия в то время располагала лучшей американской ракетой «Редстоун», созданной под руководством бывшего немецкого конструктора В. фон Брауна.
В итоге разобщенность, спешка привели к тому, что проект «Авангард» закончился провалом: при запуске 6 декабря 1957 г. ракета взорвалась, едва оторвавшись от стартового стола.
После этого было решено произвести запуск спутника уже на базе ракеты «Редстоун». Но время было
Запуск, состоявший 31 января 1958 г., оказался успешным. Спутник проработал на орбите восемь недель и позволил сделать ряд важных наблюдений. Например, благодаря ему был обнаружен радиационный пояс, окружающий Землю на высоте более 1000 км.
Ныне, как вы знаете, именно спутники являются практически самой ценной составляющей космической программы любой страны. Именно их запуски коммерчески себя оправдывают, поскольку без спутников ныне немыслима работа ни системы космической навигации, ни экстренного оповещения об авариях и катастрофах судов и самолетов, ни ретрансляция теле– и радиопрограмм, ни работа радиотелефонов.
«Стелс»
Изготовив первый самолет по технологии «стелс», американцы тут же распустили слух: дескать, этот самолет невозможно обнаружить – он появляется и исчезает, словно призрак. Однако со временем выяснилось, что в своей разработке они не только использовали принципы, разработанные нашими учеными и инженерами, но и реализовали их не самым лучшим образом.
До 1990 г. флагманом разведывательной авиации США считался созданный конструктором У. Джонсоном в начале 60-х гг. самолет SR-71 «Блэк берд» («Черная птица»). Хорошая аэродинамика, совершенные двигатели, специальное топливо, а главное – широкое применение в конструкции титана позволили разведчику (первоначально – истребителю-перехватчику) развивать крейсерскую скорость более 3 М (М – число Маха, выражающее отношение скорости полета к скорости звука). Летные характеристики SR-71 так и не опубликованы, однако мировые рекорды скорости, в том числе на трассе Нью-Йорк – Лондон, принадлежат ему уже более 20 лет.
По официальным американским данным, ни одна «Черная птица» не была сбита во время боевых вылетов, хотя из-за аварий потеряно до трети машин. Говорят, впрочем, что по крайней мере, дважды встреча с нашим перехватчиком МиГ-25 кончалась для американского самолета-шпиона весьма печально… Когда же в конце 60-х гг. на боевое дежурство в советских ПВО встали зенитные ракетные комплексы С-200, несущие ядерные боевые части, «Черную птицу» уже не спасли бы ни скорость, ни высота.
Ставший уязвимым самолет надо было заменять. И тогда на сцене появились самолеты-«невидимки» F-117A и В-2. Причем вот что интересно…
«Сама идея создания самолета-невидимки F-117A принадлежит русскому, – утверждал Бен Рич, бывший главный конструктор корпорации “Локхид”, создавшей эту машину. – Однажды в мой офис ввалился 36-летний математик и специалист по радарам нашей фирмы Денис Оверхольцер, который и преподнес мне подарок – прорыв в технологии самолета-невидимки. Он открыл этот “самородок” в недрах большой сугубо технической статьи по радарам, опубликованной в Москве несколькими годами раньше. Автором ее был Петр Уфимцев, ведущий сотрудник одного из московских институтов…»