Величайший рыцарь
Шрифт:
Внезапно протрубили в рог. Звук раздался над кружащей массой людей, и напряжение тут же ослабло. Французский рыцарь, который стильно давил на Вильгельма, отступил назад и вышел из схватки.
– Они трубят отбой! – тяжело дыша, сказал один рыцарь Танкарвиля. – Божья кровь, они отступают! Танкарвиль! Танкарвиль!
Всадник пришпорил боевого коня. От осознания того, что противник отступает, Вильгельм ожил. В его усталые члены заново влилась жизненная сила. Его раненый конь шатался под ним, но Вильгельм бесстрашно спрыгнул на землю и присоединился к преследованию на своих двоих.
Французы бежали по горящим пригородам
Его гнедой конь лежал на боку, и уже по его позе, еще до того как Вильгельм встал на колени у головы животного и заглянул в глаза, стало понятно, что он мертв. Вильгельм положил руку на все еще теплую шею и почувствовал, как жесткая грива царапает его окровавленные костяшки пальцев. Этот конь был подарком от Гийома де Танкарвиля вместе с мечом, кольчугой и плащом, врученными при посвящении в рыцари. Хотя конь совсем немного послужил ему, Вильгельм любил его гораздо больше, чем следовало, и теперь внезапно почувствовал ком в горле. Это было хорошее животное – сильное, горячее и послушное.
– Это не последний конь, которого ты потеряешь, – хрипло произнес Лорис, склоняясь с седла серого в яблоках жеребца. Его конь был ранен в нескольких местах, но поверхностно и продолжал стоять. – Это часть войны, парень. – Он протянул руку, которая, как и у Вильгельма, была заляпана кровью после дневной работы. – Давай, садись за мной.
Вильгельм устроился за Лорисом, хотя ему и пришлось приложить усилия, чтобы вставить ногу в стремя поверх ноги Гадефера, а затем забросить, другую на коня. В пылу битвы он не обращал внимания на порезы и синяки, но теперь они начинали болеть, особенно правое плечо. Кололо то тут, то там, словно кто-то трогал струны отвратительно настроенной арфы.
– Ты ранен? – спросил Гадефер, когда Вильгельм резко втянул воздух. – Кольчуга у тебя сильно порезана.
– Багром, – ответил Вильгельм. – Все не так плохо.
Де Лорис хмыкнул.
– Я не стану брать назад слова, которые говорил о тебе. Ты все равно соня и обжора, но то, как ты сегодня сражался… Это перевешивает все остальное. Может, мой господин де Танкарвиль все-таки не зря потратил время на твое обучение.
В тот вечер Гийом де Танкарвиль устроил пир, чтобы отпраздновать победу своих рыцарей. Они чуть не потерпели поражение, чуть не оказались уничтоженными, но собрались с силами и словно вернулись к жизни. Французская армия понесла тяжелые потери и отступила зализывать раны. По крайней мере на какое-то время Дринкурт оказался в безопасности, хотя прилегающая местность и превратилась в разграбленную пустошь.
Вильгельм сидел на почетном месте за высоким столом вместе со старшими рыцарями, которые хвалили его за отвагу
Вильгельм де Мандевиль, молодой граф Суссекский, высоко поднял кубок. Его темные глаза горели.
– За тебя, Маршал, и сделай мне подарок ради нашей дружбы! – громко крикнул он, чтобы его услышали все за столом на возвышении.
У Вильгельма болела голова от усталости и возбуждения, но он не был пьян и не понимал, почему Мандевиль так широко улыбается. Однако он знал, чего от него ждут, и подыграл. На таких пирах всегда обменивались подарками.
– С радостью, – ответил он с улыбкой. – Что бы ты хотел от меня получить?
– О-о, давай посмотрим, – де Мандевиль почесал подбородок, обвел взглядом других мужчин, втягивая их в развлечение. – Подхвостник подойдет или красивая шлейка. Или, может, отличная узда?
Вильгельм вытаращил глаза и развел руками.
– У меня нет ничего из этого, – сказал он. – Все, что мне принадлежит, даже одежда, стало моим только благодаря щедрости господина Танкарвиля.
Он склонил голову, глядя на последнего. Танкарвиль в ответ взмахнул рукой с кубком и с трудом сдержал отрыжку.
– Но я видел, как ты их сегодня заработал. Это происходило прямо у меня перед глазами, – продолжал де Мандевиль. – Вероятно, ты получил больше дюжины, а отказываешь мне в одной-единственной вещи!
Вильгельм продолжал в замешательстве смотреть на него, в то время как на возвышении все посмеивались. Люди наблюдали за выражением лица Вильгельма, и смех становился все громче.
– Я хочу сказать, что если бы ты удосужился потребовать выкуп у рыцарей, которых ты ранил или просто сбил с коня, хотя бы у нескольких, то сегодня вечером ты был бы богатым человеком, а не бедняком, – объяснил де Мандевиль между взрывами хохота. – Теперь ты понял?
Люди за столом снова захохотали, глядя на Вильгельма. Ему было досадно, но он уже привык служить предметом шуток и знал, что самое худшее – это грустить в уголке или огрызаться. Смех был добрым, и за ним стояло предупреждение и хороший совет.
– Ты прав, – согласился Вильгельм с де Мандевилем, пожал плечами, от чего тут же поморщился, и тихо рассмеялся. – Я не подумал. В следующий раз я буду более внимательным. Я обещаю, что ты еще получишь свою узду.
– Ха! – ответил граф Эссекский. – Вначале тебе нужно приобрести нового коня, а они недешевы.