Величие Алхимика
Шрифт:
Лицо колдуна сначала побагровело, а потом начало быстро белеть. Значит, еще можно немного добавить.
— Вот скажи мне, пожалуйста, тот самый опытный искатель, который теперь молодняк по окрестным кустам таскает, ведь раньше в дальние выходы ходил и неплохой хабар приносил? Ты-то сам на его репутацию и богатые перспективы клюнул. А теперь, как ты его сделал своим должником, дальше пары-тройки дневных переходов от города не отходит и ничего, кроме мелочовки, едва хватающей на жизнь, не приносит.
Похоже, опять перестарался. И чего он на меня так смотрит, как будто рогатого и хвостатого черта увидал? Ведь ничего такого особенного не сказал — все настолько просто и прозрачно. И что мне с ним теперь делать? А, ладно!
— Хочешь,
Он утвердительно кивнул со странным блеском в глазах. Но я решил немного охладить его, прекрасно понимая — так можно совсем заиграться. И не потому, что не знаю. Кто я в этом мире — да никто. Всего один день в полном сознании пребываю, а уже подаю себя как великого знатока всего и вся. Просто люди везде одинаковы, если они, конечно, люди. И, хорошо представляя наш бардак, можно быстро сориентироваться в чужом строгом порядке. Причем чем строже порядок — тем лучше применим опыт бардака. Однако нужно постепенно завершать комедию, раз завтра ранний выход в леса.
— Расскажу не сейчас, а после возвращения из похода, если будет все хорошо. Обещаю. И без всяких огненных клятв.
Я смотрел на собеседника и любовался проделанной работой. Если раньше Питс пытался решать все своей хитростью, то теперь его привычная тактика дала серьезный сбой и он просто не знает, что со мной дальше делать. Я не поддаюсь его давлению, веду себя исключительно нагло. Это от испуга, а не от большого опыта — признаюсь честно. Если не наглеть, меня быстро запашут на своих делянках такие вот хитрецы, и каких-либо шансов на свое собственное «светлое будущее» у меня не останется. Значит, не буду строиться под них, а попробую их самих построить. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир!..» — именно так пелось в одной песне из нашего мира, в которой также упоминалось и о не самых лучших перспективах такого вот прогиба мира под свои желания. А потому сильно перегибать палку решительно не рекомендуется, некоторые рамки видимых приличий выгодно соблюдать для собственного благополучия.
— Главное — чтобы вернулся из похода целым, невредимым и в хорошем расположении духа, — постепенно заканчиваю говорить о каких-то радужных перспективах, хватит вешать морковки перед носом бородатого хитреца. — А то, чувствую, еще одного такого лечения у тебя просто не перенесу. Что там еще надо успеть доделать к завтрашнему выходу?
— Стоит подобрать хоть какое-то оружие, одежда твоя вполне подходит, я видел. — Несмотря на все психологические потрясения, колдун был вполне настроен на деловой лад, хотя до сих пор явно пребывал под впечатлением.
Не могу точно сказать о происходящем в его голове после моей обработки, но вроде как не выглядит сильно расстроенным — немного рассеян, и все. Следовательно, каких-либо особо хитрых гадостей с его стороны пока можно не ожидать. Наверняка предложит что-то взять у него в очередной долг, поклявшись огнем еще раз, — авось в этот раз да сработает. Пока на меня тлетворно действует его буюло, много чего можно попытаться провернуть. Да только мне от него совершенно ничего не надо ни в долг, ни даже даром.
— Оружие у меня есть… — вытащил свой пистолет из кобуры и положил его на стол, показывая рукой — вот, мол, оно, оружие, смотри.
— Это разве оружие? — Удивление Питса было вполне искренним. — В нем же нет ни капли измененной силы, пустяковая мертвая железка с каким-то бесполезным механизмом внутри. Твой нож и то опаснее будет, хотя и слишком мал.
Да, знаю, он уже пытался разобраться с моими вещами, только, похоже, мало понял в них. Ничего не поделаешь, у него другие критерии оценки материальных артефактов на степень их опасности и полезности. Нож для него тоже слабоват оказался. Знал бы он, как им управляюсь, — так бы не говорил.
— Да, это именно оружие, — уверил я его с выражением истинного превосходства на своем лице, забирая пистолет со стола и
Говорить про ограниченность запаса патронов пока не стоит. И вообще лучше об этом ему не знать.
— И как же оно действует? — Повелевающий в ответ на мои слова и действия излучал самый едкий скепсис, на который только был способен, категорически не веря словам, даже учитывая некое обстоятельство в виде детектора лжи на моей голове.
— Показать прямо тут? — посмотрел я на него с откровенной угрозой во взгляде, но он ее совершенно не хотел замечать.
— Попробуй…
— Ладно, считай — сам напросился… — Привычным резким движением рук дергаю затвор, загоняя патрон из магазина в ствол, и смотрю вокруг, куда можно выстрелить, не причиняя больших разрушений.
Дырявить стену жалко, да и пострадать кто-то случайно может, если за нею окажется. В пол стрелять — не тот показательный эффект будет. Ага, в углу комнаты справа от кресла колдуна стоит толстый деревянный чурбак, как подставка под сосуд, сильно смахивающий на ночной горшок. Бах! — хлестко бьет громкий одиночный выстрел, мощно ударяя по ушам в замкнутом пространстве комнаты.
А вот такой быстрой и неожиданной реакции от Повелевающего совсем не ожидалось. Изначально предполагая скорее возникновение шока или глубокой прострации, в этот раз я очень сильно ошибся…
Резко дыхнуло леденящим холодом, дыхание мгновенно сжало на выдохе, и сильно заболели глаза. Колдун бросил в меня с правой руки яркий шарик света размером с кулак и скатился под кресло на пол, свернувшись клубочком и окутавшись слабым голубоватым свечением. Шарик не доставил мне никаких неприятных ощущений, помимо неприятностей, возникших из-за резкого похолодания, банально впитавшись в мое тело. Колдун вновь вытянул в мою сторону руку, вокруг которой голубоватое свечение заметно усилилось. Это был явно какой-то магический щит, судя по тому, как он им пытался прикрыться. Интуиция говорила — пули щит не удержит, если сейчас выстрелить. Комната прямо на глазах покрывалась белым налетом изморози из мелких кристалликов льда, в который превратились не только пары воды, но и сам воздух. Его температура в один момент упала сразу до сотни с хвостиком градусов ниже нуля и продолжала падать еще дальше. Вспомнив о необходимости чем-то дышать, я стремительно метнулся к окну, в две секунды распахнув его. Вернее, оно распахнулось само, впуская с улицы теплый воздух, едва мне удалось освободить державшую раму задвижку. Только в этот момент разглядел свои руки, окутанные слабым сиянием. Чуть позже вернулось потерянное ощущение движения окружающего тепла и чего-то непонятного на самой грани восприятия. Теперь эти ощущения стали более отчетливыми, заметно выделяющимися на общем фоне всех остальных.
— Хватит бояться, никто тебя не собирается прямо сейчас убивать, — все еще держа пистолет в руке, обратил я свое внимание на собеседника, лежащего на полу.
Но он смотрел на меня каким-то совершенно ошарашенным взором, вытягивая в мою сторону руку с растопыренными пальцами, сияние вокруг которой уже погасло. Его била крупная дрожь — то ли от страха, то ли от магического перенапряжения.
Пожав плечами и убрав оружие в кобуру, я пошел смотреть на результаты стрельбы, заодно подхватив с пола стреляную гильзу: так сказать, во избежание лишних вопросов. Что ж, усиленный патрон с бронебойным сердечником — серьезная вещь. Метровый деревянный чурбак пробит насквозь, сердечник, потеряв мягкую рубашку где-то в дереве, вошел в стену, впрочем, не очень глубоко — при желании можно легко выковырять. Вот пусть этим Питс и занимается, оставив хоть что-то материальное на память о своей собственной недальновидности. Хотел наглядной демонстрации — получи и распишись.