Величие и падение Рима. Том 2. Юлий Цезарь
Шрифт:
Цезарь рассуждал здраво и именно поэтому ошибался. В период большого социального кризиса моральное равновесие партий и классов так непостоянно, что легкомыслие, вражда, злоба нескольких человек или маленькой котерии делаются очень важными историческими силами, которые могут заставить сразу вызвать скрытый антагонизм и ускорить значительные события. Марцелл не хотел покинуть консульство, не отомстив Куриону, который до тех пор всегда нападал на него; другие враги Цезаря также не отказывались от своих планов, особенно теперь, когда их поддерживала новая надежда. Если события должны были скоро показать, что верность солдат Цезаря непоколебима, то среди его офицеров, в особенности среди лиц, принадлежавших к знатным фамилиям, царило известное недовольство, может быть, потому, что именно они выражали возрастающую непопулярность Цезаря в высших классах. В числе этих недовольных был сам Лабиен. В Риме между тем легко принимали недовольство нескольких офицеров за недовольство всей армии. Охотно доверяли слуху, что армия Цезаря, утомленная войной, требовала роспуска. Противники Цезаря надеялись таким образом найти помощь в самой армии! Марцелл на заседании 1 декабря решил сделать последнее усилие, добиться постановления о том, что полномочия Цезаря истекают 1 марта, и заставить отвергнуть аналогичное предложение, направленное против Помпея. Если бы это ему удалось, то он достиг бы двойной цели: унизил Куриона и, оказав большую услугу Помпею, принудил бы последнего открыто присоединиться к консерваторам и сделаться их вождем.
Действительно, 1 декабря сенат собрался. На заседании присутствовали почти все сенаторы, приблизительно четыреста членов, [472] но их нерешительность была велика. Почти все они, колеблющиеся и нерешительные, боялись неугодить Цезарю и оскорбить Помпея, боялись последствия
472
1 App., В. С, II, 30.—Nissen (, ., XLVI, с. 71, пр. 1), мне кажется, окончательно доказал, то заседание проходило 1 декабря.
473
1 App., В. С, II, 30; Plut., Pomp., 58. Если сопоставим рассказ Аппиана (В. С, II, 30–31) и Плутарха (Pomp., 58), то увидим, что Плутарх совмещает на одном заседании события, которые, по Аппиану, происходили на двух разных заседаниях. Верной должна быть версия Аппиана: она одна позволяет объяснить совершенный Марцеллом государственный переворот, о котором мы скоро будем говорить, и положение Помпея. Последний до тех пор держался очень сдержанно, хотя и был в прохладных отношениях с Цезарем; нужен был очень серьезный повод для того, чтобы он решился встать во главе революционно-консервативной партии и принять в Неаполе начальствование над италийскими легионами. Его поступок объясняется этим голосованием и изложенными Алпианом основаниями. Но государственный переворот должен был быть обдуман вождями консервативной партии и Помпеем, а так как последний был в Неаполе, то это дело требовало некоторого времени.
Если сенат вотировал и не в пользу тирании, то все же вопреки своему стремлению к миру он, не желая междоусобной войны, вызвал ее. Голосование сената было хотя и случайной, но прямой ее причиной. Взбешенные этим голосованием, Марцелл и враги Цезаря решились на крайнее средство, чтобы поправить свои дела, а именно: предложили Помпею, оскорбленному подобно им или даже еще более сенатским голосованием, совершить государственный переворот с помощью Марцелла. Последний должен был предложить сенату объявить Цезаря государственным преступником, а в случае вмешательства трибунов или отказа сената — заявить, что собственной властью введет военное положение и поручить Помпею заботу о государственных делах, дав ему начальствование над двумя легионами Цезаря, которые должны были отправиться в Персию, но находились еще в Луцерии. [474] Успех такого переворота казался им несомненным. С двумя легионами, данными ему консулом, армия Помпея насчитывала бы 9 легионов, т. е. достигала бы наличных сил Цезаря. При таком равновесии сил разве решились бы Цезарь и его друзья сопротивляться Помпею, рискуя вызвать войну, которая сулила бы им поражение? Большинство сената сделалось бы тогда уступчивее и, повинуясь большему страху, вотировало бы все предложения врагов Цезаря. Беспристрастный наблюдатель, правда, мог возразить, что расположение военных сил было не очень выгодным для Помпея, ибо его девять легионов были разделены: два находились в Италии, а семь в Испании, тогда как Цезарь имел у себя под рукой в Галлии все девять легионов. Но все верили в авторитет и ловкость Помпея и были склонны думать, что Цезарь не осмелится вызвать войну из страха перед новым галльским восстанием, которое могло вспыхнуть, в случае если он выведет из страны свою армию. [475]
474
2 Мы не имеем никакого указания на этот замысел, но мне кажется необходимым допустить его, потому что решительно невозможно, чтобы Марцелл сделал попытку государственного переворота без согласия на то Помпея. Вполне вероятно, что откровения Помпея к Цицерону в письме от 10 декабря (., VII, 4, 2) содержат в себе намек на государственный переворот, угрожавший, как он знал, Риму.
475
3 Cicero, F., XVI, 12, 4.
С величайшей поспешностью и в большой тайне к Помпею были отправлены вестники с письмами. Марцелл и его друзья рассчитали правильно. Помпей, никогда не имевший серьезного намерения отказаться от проконсульского командования, после сенатского голосования твердо решил не уступать Куриону, действовавшему, очевидно, в пользу Цезаря. Помпей не хотел отказываться от предоставленного ему законом права и признать неожиданное голосование, вырванное у сената мятежным трибуном и находившееся в противоречии с только что принятым решением. Он, может быть, и отказался бы от всех своих прав, если бы это было полезно для мира, желаемого всей Италией, но он не мог уступить угрозам такого трибуна, как Курион. Он не мог забыть, что был избран консулом и оказал столько услуг Риму: уничтожил пиратов, победил Митридата, завоевал Сирию, удвоил государственные доходы и восстановил порядок в Риме. Если Цезарь, не имея денег и не способный выполнить свои обманчивые обещания, хочет вызвать беспорядки и междоусобную войну, то он, Помпей, будет ожидать его. [476] Он твердо рассчитывал на свой престиж, и некоторые недовольные офицеры Цезаря, с которыми он общался, по-видимому, разделяли его опасные иллюзии. Он уже сносился с Лабиеном, и офицер, которому было поручено отвести два легиона, назначенные для парфянской войны, говорил, что армия Цезаря никогда не станет сражаться против Помпея. [477] В общем, Помпей считал себя господином положения: Италия готова подняться по его первому знаку и дать ему все легионы, какие только он пожелает; враг не осмелится открыто противостоять ему, и гражданская война станет невозможной. Цезарь должен будет уступить, когда увидит, что ему угрожает.
476
1 Sueton., Caes., 30.
477
2 Plut., Pomp., 57.
Итак, Помпей принял предложение Марцелла. Общество, не понимая причины, скоро почувствовало, что положение становится угрожающим. Цицерон, направлявшийся в Рим по Аппиевой дороге, остановился в Неаполе и 10 декабря посетил Помпея. Цицерон был изумлен и опечален, найдя Помпея очень раздраженным и услыхав его заявление, что война неизбежна и что соглашение с Цезарем более невозможно. [478] Цицерон, не знавший об интригах между Римом и Неаполем, недоумевал по поводу неизбежности войны и не мог объяснить себе новую позицию Помпея. В Риме друзья Цезаря, особенно Корнелий Бальб, были очень обеспокоены: они чувствовали опасность, шпионили за побежденными 1 декабря и за их тайными происками и с нетерпением ожидали приезда Цезаря; он же тем временем спокойно направлялся в Цизальпинскую Галлию, ни о чем не думая и даже предполагая, что к его приезду соглашение с сенатом будет заключено. 6 декабря приехал в Рим офицер Цезаря, Гирций, привезший письмо к Помпею и остановившийся у Бальба. Последний, очень встревоженный, не позволил ему продолжать путь
478
3 Cicero, ., VII, 4, 2. Относительно даты и места этого свидания см.: Schmidt (В. W. С, 94). Эта неожиданная перемена, если только Помпей не сошел с ума, должна быть объяснена изменением положения, вызванным, по моему мнению, голосованием 1 декабря. Это новое доказательство того, что, когда Цицерон писал данное письмо, государственный переворот, явившийся результатом сенатского заседания, еще не произошел.
Но это неопределенное и тревожное положение сохранялось недолго. Как только было получено согласие Помпея, т. е., вероятно, 9 декабря, [479] Марцелл созвал сенат, произнес яркую речь, в которой трактовал Цезаря как разбойника, и предложил объявить его врагом государства, предоставив Помпею принять начальствование над легионами, находившимися в Луцерии, где они должны были грузиться на корабли для отправки в Сирию. Но Курион объявил, что это предложение нельзя считать серьезным и наложил на него veto. Тогда Марцелл прибегнул к последнему средству. Он объявил, что поскольку мятежники препятствуют ему защищать республику, то он готов обратиться к другим средствам, кроме допускаемых законом. Он покинул сенат и в тот же день выехал из Рима с толпой неистовых аристократов в Неаполь к Помпею, куда и прибыл 13 декабря. [480]
479
1 Nissen (. ., XLVI, с. 72) датирует это заседание 4 декабря; Schmidt (В. W. С, 97) относит его на 10 декабря. Обе эти даты кажутся мне одинаково невозможными. Первая потому, что не было бы времени для переговоров с Помпеем, который был не у ворот Рима, как думает Ниссен, а в Неаполе или по крайней мере, как следует из Цицерона (., VII, 4, 2), в пункте, отстоявшем от Рима на три или четыре дня пути. Кроме того, если бы государственный переворот состоялся в то время, он был бы главным предметом беседы Цицерона и Помпея 10 декабря, о которой говорит Цицерон (., VII, 4). Напротив, Цицерон упоминает о государственном перевороте, которого, впрочем, не одобряет (только в ., VII, 5, 4). Вторая дата невозможна потому, что 10 декабря Курион уже не был трибуном (App., В. С, II, 31; Dio, XL, 66). Plut., Pomp. (58), согласно утверждают, что veto принадлежало Куриону: невозможно, чтобы все они допустили одинаковую описку, имея в виду Антония. Предположение Шмидта, что Марцелл хотел подождать вступления в должность новых трибунов, бесполезно: как только государственный переворот был предрешен, сопротивление или угодливость трибунов уже не имели никакого смысла. Я думаю, следовательно, что заседание проходило 8-го или 9 декабря, как только было получено согласие Помпея.
480
2 Schmidt, В. W. С, 97–98. Установление дат, сделанное Шмидтом, мне кажется превосходным.
Этот отъезд должен был изумить и обеспокоить общество, не знавшее тайных интриг. Неужели Помпей примет сделанное ему безрассудное предложение? Курион, став 10 декабря простым гражданином, рассудил, что ему во всяком случае благоразумнее удалиться из Рима, и выехал к Цезарю, который, расположив свой легион эшелонами вдоль Эмилиевой дороги, [481] отправился из Плацентии в Равенну, чтобы провести там зиму. [482] Он все еще думал сохранить мир. Но 18 или 19 декабря ужасная новость прибыла в Рим, [483] а тремя или четырьмя днями позднее и в Равенну.
481
3 См.: Schmidt в Rh. Museum, XLVII, с. 248.
482
4 Мне не кажется необходимым изменять, как желал бы этого Шмидт (В. W. С, 99), правдоподобный рассказ Аппиана (В. С, II, 32), утверждающего, что Курион форсированным маршем прошел только в обратном направлении. Вероятно, что Курион выехал 10-го или 11 декабря, что он присоединился к Цезарю в Плацентии или в другом месте, направляясь с ним в Равенну, и что по получении известия о государственном перевороте отправился в Рим с ультиматумом Цезаря. Во всяком случае мне кажется достоверным, что Курион выехал в Рим из Равенны, находящейся приблизительно в 260 милях от Рима, а не из Плацентии или Милана, до которых более 400 миль, потому что невозможно сделать 400 миль за 3 дня. Должно, следовательно, принять поправку Мендельсона и вместо читать .
483
5 Schmidt, В. W. С, 98.
В притворно миролюбивой речи Помпей принял предложение Марцелла и уже отправился в Луцерию, где скоро примет начальствование над легионами. Всех охватило негодование и изумление. Беспристрастные люди, в том числе Цицерон, порицали поведение Помпея, вызвавшего войну. [484] Антоний на народной сходке произнес против него очень сильную речь, напомнив, в частности, о большом числе граждан, отправленных в изгнание согласно его законам и судебным процессам. [485] Одни только непримиримые консерваторы были восхищены.
484
1 Cicero, ., VII, 5, 4. Относительно даты см.: Schmidt, В. W. С, 101. Iter Pompei есть, конечно, путешествие в Луцерию.
485
2 Cicero, ., VII, 8, 5. См.: Schmidt, В. W. С, 98.
Но в наиболее трудном положении оказался сам Цезарь, получивший это известие в Равенне 24-го или 25 декабря, сейчас же после своего приезда в этот город. [486] Он увидел, что все его надежды на мир рухнули. Невозможно было более обманываться. Решение Помпея уничтожало последние следы того расположения, каким Цезарь еще пользовался в высших классах. Все порядочные люди будут с этих пор с Помпеем, в то время как слова «сторонник Цезаря» сделаются синонимом негодяя. [487] Очень немногие осмелились бы пренебречь гневом Помпея; и если бы последний продолжал требовать, чтобы Цезарь сложил с себя командование, сенат не посмел бы противиться этому. Цезарю не оставалось ничего более, как открыто восстать либо покориться.
486
3 Schmidt, В. W. С, 99.
487
4 См.: Cicero, ., VII, 3, 5, и очень интересное место в ., VII, 7, 7.
Цезарь собрал своих друзей на военный совет, на котором Курион предложил вызвать из Галлии армию и тотчас же идти на Рим. Так как война неизбежна, то нужно ее ускорить. Но Цезарь, знавший, что общественное мнение расположено к миру, [488] еще надеялся его сохранить, призвав всю Италию стать судьей между ним и его врагами. Дикие времена Суллы миновали. Не было уже того ужасного антагонизма между отдельными классами, который вызвал последнюю междоусобную войну; если бы отвратительные ссоры нескольких политиканов вызвали ее снова, то это было бы чудовищно. Цезарь, однако, не мог оставаться в бездействии; он тотчас вызвал в Италию два легиона (двенадцатый и восьмой) и приказал Гаю Фабию идти с тремя легионами из Бибракте в Нарбон, чтобы воспрепятствовать возможному движению легионов Помпея из Испании. [489] Но прежде он хотел еще раз предложить примирение. Было 25 или 26 декабря; сенат должен был собраться 1 января; если бы курьер смог прибыть в Рим до этого дня, то еще сохранялась бы надежда предотвратить удар, который враги замышляли нанести, конечно, в этот день. Курион заявил, что готов выполнить это. Цезарь написал одно письмо к сенату, другое к народу, и Курион на рассвете 27-го числа уехал. [490] В своем письме к сенату Цезарь объявлял, что готов отказаться от командования, если Помпей сделает то же самое; в противном случае он позаботится защитить свои права. В письме к народу он говорил, что готов возвратиться к частной жизни и отчитаться в своих поступках, приглашал Помпея сделать то же самое. [491]
488
5 Cicero, ., VII, 6, 2.
489
6 Nissen, . ., XLVI, с. 75.
490
7 Schmidt, . W. С, 99.
491
1 Это письмо можно восстановить по следующим источникам: App., В. С, II, 32; Dio, XLI, 1; Caes., В. С, I, 9; Sueton., Caes., 29; Plut., Pomp., 59; Caes., 30; Cicero, F., XVI, 11, 2.