Величие
Шрифт:
Я качала головой.
– Аманда, – позвал Дастин.
Я не слушала.
– Аманда.
Почему все это происходило?
– Аманда! – закричал Дастин.
Я повернулась, он стоял, охваченный беспокойством.
– Я не могу тебя простить, – решила я.
Дастин стиснул зубы, чтобы не сорваться передо мной.
– Хорошо, – выдавил он. – Что... нужно, чтобы... ты простила меня?
– Не знаю, – сказала я. – Я этот раз я доверяю своей интуиции, и я знаю лишь, что не могу сейчас тебя простить. Не в
– Аманда, – начал он.
Я прервала его.
– Нет, – сказала я. – Ты так сделал. Ничего. Наверное, и я бы так поступила. Что такое один человек против миллиона? Выбор очевиден, – я кашлянула, в горле был ком. – Но при этом сложно снова доверять тебе после такой боли. Я еще никому не отдавала столько себя, но это растоптали. Это не совсем твоя вина, но я просто...
– Разбита, – выдохнул Дастин.
Я кивнула и вытерла последние слезы.
– Потребуется время, чтобы я стала целой.
– Я буду ждать, – сказал он.
– Я знаю.
Глава 24
Мы пробежали несколько миль, готовясь к бою с Величием. Две недели мы только и делали, что тренировались под руководством сержанта Джека.
Дастин тяжело дышал, когда мы вернулись в дом Хамптонов с заднего двора. Он остановился на кухне и упер руки в колени.
– Что–то я уже не рад тебе, как лидеру, Джек, – выдохнул Дастин.
Джек закатил глаза.
– Иди ты.
Тревор открыл холодильник. Его мокрые черные волосы удерживала зеленая бандана, на запястье был синий гипс. Он две недели умолял Финли исцелить его. Он не привык к ранам, перелом запястья ему мешал. Финли даже хотела согласиться, но Дастин возмутился. Он не собирался позволять смерть невинного человека ради исцеления запястья Тревора. Тот парировал, что можно не убивать человека, оленя или белки хватит, чтобы кость срослась. Но никто не стал проверять теорию на зверях.
Тревор схватил бутылку воды.
– Да, Дастин. Хватит вести себя как девочка.
Финли распустила волосы, хвостик все равно уже растрепался. Она три часа училась делать хвост из волос, и теперь у нее получалось неплохо.
– Думаю, Дастин прав, – заявила Финли.
– Ясное дело, – буркнул Джек.
– Я серьезно, Джек. Нельзя только тренироваться. Нам нужно... пожить немного.
Джек покачал головой.
– Нет, я – лидер, и мы тренируемся. Не хватало нам снова проиграть.
На кухне стало тихо. Мы знали, из–за чего все было. Часы проверки оружия, пробежек, сражений друг с другом не были связаны с Величием, но были напрямую связаны со смертью наших родителей.
– Эй, – закричал Джек, чтобы мы перестали смотреть с тревогой. – За работу.
Шаги
– Звонили из больницы.
Джек забрал белую трубку из его руки и прижал к уху.
– Алло? – Джек смотрел на пол. – Когда вы сможете выписать его?
Я взглянула на Тревора, тот делал вид, что ему все равно. Киллиана отправили в психбольницу, его выпустят не скоро.
– Он не опасен для себя, – кричал Джек. – Мне плевать, что вы думаете, что он попытается убить себя. Звоните, когда у вас будут хорошие вести. Иначе – не тратьте мое время, – он повесил трубку и сунул телефон в руку мистера Хамптона.
Я смотрела, как мой брат пытался подавить эмоции, их было так много, что я не могла понять, что творилось в его разуме и теле. Джек сжал голову руками и глубоко вдохнул. Он посмотрел на Финли.
– Что ты предлагаешь?
* * *
Казалось, будет весело, когда Джек согласился на предложение Финли отвлечься. Вместо этого мне пришлось слушать его ворчание весь путь до кинотеатра. Даже когда мы купили билеты и встали в очередь.
– Ты просто хочешь пойти, потому что ни разу не была там, – рявкнул Джек.
Финли попыталась подавить улыбку.
– Ты уже десять раз это сказал, Джек. Я уже поняла твое мнение об этом.
Джек покачал головой.
– Вы сами выбрали фильм.
– И что? – буркнул Джек. – Я не хочу на фильм про зомби. Зачем мне смотреть, как кто–то сражается, когда я и сам так могу?
– Чувак, – рявкнул Тревор. – Выбор был из этого и романтического фильма про Париж, – он изобразил тошноту. – Прости, но я предпочту гореть.
Джек проворчал:
– Не сомневаюсь.
Я взглянула на Доджера, который пошел с нами. Он слабо улыбнулся мне, и я ответила тем же.
Все вошли в кинотеатр, но я замешкалась снаружи, Доджер держал дверь для меня.
– Мы можем поговорить? – спросила я.
Доджер кивнул.
– Конечно.
Я сглотнула, пытаясь сосредоточиться на его печали и боли в груди.
– Мы не обсуждали...
– Все хорошо, – прервал меня Доджер.
Я смотрела на него и понимала, как сильно он мне нравился как друг. Я это знала всегда. Поцелуи были для моих эгоистичных нужд. Я ранила его.
Я покачала головой.
– Не хорошо. Я ужасно обошлась с тобой.
Доджер застонал.
– Прошу, не надо. Я не хочу этого слышать, – он опустил взгляд и рассмеялся под нос. – Я обманывал себя. Я видел, как ты смотрела на него, и думал, что со временем ты посмотришь так на меня, когда он ранит тебя. Я думал, тебе суждено быть со мной, но все изменилось, – он кивнул, пытаясь убедить себя. – У меня нет метки. Я не из Винтеров или Челси. Я – Хамптон.
– Ты – часть наследия, – искренне сказала я.