Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
Шрифт:
– Ну так тогда вообще о чём говорить, – удовлетворённо кивнул Ибрагим.
– Кроме всего прочего, мы вообще можем из себя реальных первых лиц изобразить, а вы при нас так… Ходячий кошелёк.
Марина, не сдержавшись, фыркнула. Кристину опять понесло, она хамила с голливудской улыбкой, чтобы со стороны выглядело милой шуткой, а те, к кому непосредственно адресовались слова, понимали, что не совсем эта девушка шутит. Или – совсем не…
Катранджи успел познакомиться с боевыми качествами девушек и их артистическими способностями. Безрассудную вроде бы, но тщательно просчитанную отвагу. Из двух последних дней общения вынес представление, что они и к магии способны, непонятно только, к какой именно, до чрезвычайности
Если любая из них берётся изобразить квалифицированного юриста перед юристами же, с лёгкостью, подходящей для обещания станцевать на балу, – это весьма серьёзно. Тут опять надо думать и думать. О том, как вообще дальнейшую жизнь строить.
– Тогда, господин полковник, – деловым тоном сказала Кристина, входя в роль, – нам бы следовало предварительно обсудить, в каких пределах возможно и прилично торговаться, заранее выяснить, какой ассортимент товаров нас интересует. Мне нужно знать три показателя – реально располагаемая сумма, минимум, к которому нужно стремиться, ну и мой процент со сделки, – скромно добавила она.
Басманов снова засмеялся. Удивительно приятно ему было смотреть на эту девушку, так чётко настроившуюся на волну. Явно ведь развлекается, но до чего убедительно! Он не видел Волынскую в одесской операции, но сейчас в её лице опять отчётливо проступили семитские черты, хотя ни к каким «техническим» средствам она не прибегала, просто мимику изменила, совсем чуть-чуть тональность голоса и глаза… Вот глаза да, заметно потемнели, непонятно, каким образом.
– Я цены на мировом рынке тоже знаю, – с достоинством сказал Ибрагим, – но, наверное, так и вправду лучше будет – торговаться будешь ты, а я только сидеть и надувать щёки, как известный персонаж.
– Ха! Смотрите, потом от жадности не зачахните, когда расплачиваться придётся, – повела плечом и состроила совсем уже выразительную мину Кристина. – Я беру пять процентов от суммы скидки к известным вам ценам… Хотя вы упустили – в этой России и мире цены совсем другие. Но – слово сказано.
– Четыре, – тут же ответил Катранджи, вполне возможно – инстинктивно.
– Тогда в итоге шесть. Иду вам навстречу. По три процента мне и Марине, это будет справедливо. А сколько господину полковнику? – озаботилась она и благосостоянием Басманова.
– Меня в расчёт не берите, я на службе, причём на другой стороне, – с усмешкой отмахнулся Басманов, знающий вдобавок о решении снабдить Катранджи и его «Интернационал» оружием всей линейки по совершенно символическим ценам. Но если Волынская будет выбивать скидки со «среднемировых», подзаработают девочки, и прилично. Только надо будет завтра шепнуть Тер-Исакяну, чтоб подыграл…
Вообще фамилия начальника административного управления штаба Черносредиземноморского флота была давным-давно, как это принято в Русской армии, унифицирована в Исакова, но каперанг любил подчёркивать свою принадлежность к роду потомственных священнослужителей армяно-григорианской церкви, которая как раз и обозначалась приставкой «Тер». И был этот каперанг, что знали только эрудированные члены «Братства», своеобразной реинкарнацией всем известного адмирала Исакова с Главной исторической, по крайней мере, подробности биографии до семнадцатого года у них совпадали. А до погон каперанга и нынешней должности Иван Степанович дослужился сам, за восемь (теперь уже девять) лет. Из мичманов. А всего лишь человек пошёл по той линии, что была ему душевно ближе, а не той, что определилась после его перехода на сторону красных в предыдущей реальности [112] .
112
См. И. Исаков. «Каспий, 20-й
Басманов вдруг пристально посмотрел на девушек, и они, почувствовав опять «командирский глаз», начали встревоженно оглядывать себя и друг друга в поисках «нарушений формы одежды» и прочих непорядков.
– Это вы так собрались явиться пред глаза встречающих вас представителей Верховного? Возможно, даже генералитета!
Действительно, подсознательно готовясь к первому неофициальному, наверняка тёплому крымскому дню, Марина с Кристиной оделись, нужно сказать, достаточно легкомысленно. И Сильвия им ничего не подсказала, змея подколодная, а Басманову, конечно, перед вылетом было не до того. А сейчас вдруг увидел их свежим взглядом.
Симпатичные платьица, кто спорит, по стилю, цвету, материалу очень даже ничего. По меркам двадцать шестого уже года, конечно, «вперёд моды на вершок», но в целом довольно прилично и может послужить для тамошних дам очередным стимулирующим вызовом, как выражался профессор Тойнби. Но вот то, что в туфлях-босоножках и вдобавок без чулок – это уже ни в какие ворота! Примерно то же, что в РФ в ресторан топлес. Не могла Сильвия такой важной детали упустить, значительную часть жизни прожив в эпоху пуританства. С голыми ногами женщины в СССР начали ходить только в тридцатые годы (и то не от хорошей жизни), а на Западе – в конце шестидесятых, и то не все и не везде.
– Так, барышни. Деловые костюмы с собой имеете? Тогда извольте, пятнадцать минут на всё. Чулки тёмных оттенков – обязательно. А вот так – вечером в город пойдёте. Там эпатируйте сколько угодно.
Валькирии скрылись в кормовом отсеке, а Катранджи налил себе и Басманову ещё по рюмке, выпил, поцокал языком:
– Нет, ну до чего красивы, чертовки! Я сколько смотрю, столько и млею. Вот прямо всех бы в гарем забрал… Невозможно выбирать, да?
Сейчас Катранджи, вполне успешно изображавший русского купца Катанова, от нечего делать приоткрыл Михаилу свою истинную сущность. Действительно, турку, потомку владетельных пашей, хоть и проведшему много лет в студенческой среде Петрограда, до сих пор трудно было отрешиться от генетически определённых свойств личности.
– Ты себе не льсти, Иван Романович. Тебе одной Кристины, если сумеешь её уговорить, до конца дней хватит. И нескучно будет. А про гаремы забудь, не потянешь. А по морде очень свободно схлопотать можешь, если сильно засматриваться на чужие ножки станешь. Хоть бы и на Маринины…
– От вас, что ли? – напрягся Ибрагим.
– При чём тут я? – искренне удивился Басманов. – Скажешь тоже! От Кристины, от кого ж ещё? Так что лови момент, пока обстановка складывается, и моли своего аллаха, чтобы девушка согласилась. Тогда и комиссионные к тебе вернутся, в виде приданого…
– Да ну вас, Михаил, сейчас о другом думать надо, – словно бы даже смутился Катранджи, что выглядело очень странно и неожиданно.
– Об этом всегда думать надо, а остальные дела и подождать могут…
– То-то по вам заметно, о чём вы сейчас думаете…
Начавшийся обмен любезностями прервали вернувшиеся в салон валькирии. Удивительно, сколько всего, кроме оружия и амуниции, они ухитрились уложить в свои станковые рюкзаки и «перемётные сумы». Кто бы подумал, что и полный «комплект для официального приёма на государственном уровне» там поместится, причём так, что и гладить не пришлось. Теперь девушки выглядели «совсем как надо». Высокий класс! От Волынской с Верещагиной было сейчас глаз не оторвать. Красота и элегантность в чистом виде, без примеси сексологии с физиологией. Кристина ещё чуть поработала над собой, почти неуловимо усилив нестандартный левантийский шарм, и не подумаешь, что на самом деле она типичная светловолосая и светлоглазая «паненка».