Великан

Райли Алекса

Булл не только пригласил меня войти, но и заказал нам еды. По-хорошему, он должен был забрать свою еду и уйти, но пригласил меня войти. Может быть, его манеры одержали над ним верх, но мне кажется, что дело в другом. И я думаю, наш совместный ужин может спасти его от неловкости общения со мной в будущем.

Я смотрю, как он берет пару тарелок и вилок, прежде чем вернуться к столу. Одну тарелку он ставит передо мной, другую – во главе стола, достаточно далеко от меня.

— Садись здесь, пожалуйста, — указываю на стул, напротив меня. Почему-то мне не хочется,

чтобы он был далеко от меня. Я хочу, чтобы он был как можно ближе ко мне… Хочу смотреть на его красивое лицо...

— Хорошо, — сдаётся он и присаживается на стул напротив меня.

— Извини, я… я не хотела быть грубой. Конечно, ты можешь сесть куда угодно, но мне кажется, удобнее и легче делиться едой, ведь контейнеры все рядом со мной, — быстро добавляю и смотрю на Великана. Он борется с улыбкой, и все его тело сотрясается от беззвучного смеха.

— Все в порядке, малышка, — и он начинает снимать крышки контейнеров.

Я наблюдаю, как он, ловко орудуя ложкой, накладывает огромную порцию еды в свою тарелку. Видимо он привык есть один, раз не предложил даме сначала наполнить её тарелку. Но быстро вспомнив о манерах, Булл, наполнив ложку, протягивает её мне и я, схватив свою тарелку, чтобы он мог наполнить её… опять попадаю в сети своей «удачи». Тарелка выскальзывает у меня из рук и с грохотом разбивается о мраморную столешницу.

Боже, как же стыдно!!! Я задыхаюсь от обиды и своей неуклюжести. Слёзы быстро наворачиваются на глаза, и я изо всех сил стараюсь сдержать их.

— Мне так жаль, — спешу сказать я и тянусь руками, чтобы убрать осколки. Булл кладёт ложку в контейнер, и хватает меня за запястья. Я смотрю ему в глаза, чувствуя, как лицо горит от смущения. Боже, он больше никогда пригласит меня сюда. И его можно понять. Я всего несколько минут в его квартире, а уже умудрилась едва не упасть на его кухне, разбить ему посуду.

Сейчас он точно выставит меня за дверь.

Но…

— Не трогай их, — отдаёт приказ Булл и кладёт мои руки обратно мне на колени. — Ты можешь порезаться.

Он быстро собирает осколки, относит их в мусорное ведро, и возвращается с новой тарелкой.

— У тебя есть бумажные тарелки? Не хочу разбить ещё одну, — пытаюсь улыбнуться. Сердце в груди замирает от понимания, что, скорее всего, это первый и последний раз, когда сексуальный Великан, приглашает меня к себе.

— Ничего страшного. Это всего лишь тарелка, — спокойно говорит он и, протянув руку, берёт свою тарелку. Хрясь… Тарелка разбивается, когда Булл бьёт её об край стола. — Теперь мы оба это сделали.

Я улыбаюсь от души, когда Великан бросает осколки своей тарелки в мусорное ведро и, взяв себе на кухне новую, возвращается. Он улыбается мне в ответ и, устроившись на стуле, наполняет мою тарелку «горой» вкусностей.

И в этот момент я понимаю, что, наверное, влюбилась в него.

 Глава 4

Булл

Этой ночью мне опять не удаётся толком поспать. Впрочем, как и

прошлые пять ночей. С тех пор как познакомился с Тинни, я не могу выбросить её из головы. Я провожу дни около двери, прислушиваясь и каждый раз из-за малейшего шороха, смотрю в глазок, надеясь хоть мельком увидеть её.

В тот вечер, когда она была здесь, мы почти не разговаривали. По крайней мере, я. Она же рассказала мне о том, как зарабатывает на жизнь дизайном мягких игрушек. Никогда не слышал о чем-то подобном, но, видимо, это большой бизнес.

После ужина я проводил её до двери, и она поблагодарила меня за «весёлый» вечер. Был момент, когда я хотел наклониться и поцеловать её, но потом струсил. Я послал ей ужин в качестве приветствия, и она, вероятно, просто была вежлива, когда решила поужинать со мной. Уверен, ей не терпелось поскорее выбраться отсюда и вернуться домой.

И я её понимаю. Кто захочет проводить время с молчуном гигантского роста? Я почувствовал себя полным идиотом, как только она вышла за дверь.

Закончив заниматься, кладу штангу на перекладину и хватаю полотенце. Вытираю пот со лба и иду на кухню за водой. Секунду спустя вновь смотрю в глазок входной двери, но Тинни не видно и я, вздохнув, возвращаюсь в кухню. Смотрю на буханки хлеба, который испёк прошлой ночью, когда не смог заснуть. Я научился печь хлеб в прошлом году и довольно хорош в этом деле. Я сделал четыре разных буханки и отложил одну для Тинни, на случай если увижу её.

Но раз уж возможности с ней «встретиться случайно» у меня нет, придётся постучать в её в дверь. Ведь надежда умирает последней? Верно?

Быстро приняв душ, натягиваю шорты и футболку. По телу проходит дрожь, так как я не привык носить одежду. Но если покажусь Тинни без рубашки, то это будет немного более пугающим, а я не хочу, чтобы между нами была неловкость. Я должен был сказать ей, что хорошо провёл с ней время тем вечером ещё на следующий день. Но годы неуверенности убедили меня, что никто не может увлечься мной.

Я приготовил хлеб как предлог, чтобы увидеть её снова, но также, чтобы посмотреть, был ли наш ужин просто данью вежливости со стороны Тинни или она действительно хорошо провела время. Есть только один способ узнать.

Глубоко вдохнув, хватаю хлеб с пармезаном, заворачиваю его в обёрточную бумагу и открываю дверь.

Я потрясён и немного взволнован, когда вижу, как её дверь открывается и Тинни выходит в коридор одновременной со мной.

— Булл! — восклицает она и… так сладко смотрит на меня.

— Привет, —делаю шаг к ней навстречу. — Прошло уже несколько дней…

— Я скучала по тебе, — выпаливает она. И покраснев, тараторит.— Я имею в виду, ты редко выходишь. Только не подумай, что я слежу за тобой…Просто, когда я выхожу из дома, то не вижу тебя… Ты часто выходишь из дома? Ну, на работу или…

Щеки Тинни пылают, и она обмахивается рукой словно веером.

— Что-то жарковато?

— Да, жарковато, — улыбаюсь и… вспоминаю, что держу для неё подарок.

— Я сделал это для тебя, — протягиваю ей буханку хлеба.