Великая Борьба

Уайт Елена Г.

Церковное начальство не заблуждалось относительно деятельности Цвингли, но пока воздерживалось от вмешательства. Не теряя надежды привлечь его на свою сторону, они пытались купить его лестью. Тем временем истина все глубже проникала в сердца людей.

Работа Цвингли в Эйнзидельне приготовила его для более широкой деятельности, которую ему вскоре предстояло начать. После трехлетнего пребывания в Эйнзидельне ему предложили место священника в кафедральном соборе Цюриха. Это был один из самых значительных городов в Швейцарской Конфедерации, и отсюда влияние Цвингли должно было распространиться далеко за ее пределами. Однако лица, пригласившие Цвингли в Цюрих, опасались каких-либо новшеств и соответственно обозначили его обязанности.

«Ты не должен пренебрегать

ничем, что только может способствовать увеличению доходов собора. Произнося проповедь с кафедры или принимая исповедь, ты должен наставлять верующих аккуратно платить все десятины и пошлины, чтобы они таким образом доказывали свою любовь к церкви. Ты обязан стараться умножать доходы от соборования больных, совершения месс и вообще от всякого церковного обряда. Что же касается причастия, проповеди и заботы о пастве, — добавили его наставники, — то это тоже входит в обязанности священника. Но их ты можешь возложить на кого-либо другого, особенно проповедь. Причастие ты должен совершать только для знатных лиц, и то лишь тогда, когда тебя позовут; ни в коем случае не следует причащать всех подряд».

Цвингли молча выслушал эти наставления и поблагодарил за оказанную ему честь служить в таком важном месте, а затем изложил свои взгляды о предстоящей работе. «Жизнь Христа, — сказал он, — слишком долго сокрыта от народа. Я буду проповедовать по Евангелию от Матфея… руководствуясь только Священным Писанием, буду объяснять его глубину, сравнивая отдельные места, и в постоянной и горячей молитве просить о том, чтобы Господь вразумил меня. Я буду служить только во имя славы Господа, Его Единородного Сына и для настоящего спасения душ и назидания их в истинной вере». Некоторым священникам не понравились намерения Цвингли, и они пробовали разубедить его, но он остался непоколебим, отклонив все упреки в нововведениях и утверждая, что действует теми методами, которыми издавна пользовалась церковь.

Интерес к истинам, проповедуемым Цвингли, уже проявился; теперь еще больше людей приходило послушать его. Приходили даже те, кто уже давно перестал посещать богослужения. Цвингли начал свое служение с объяснения Евангелия. Он читал, объясняя народу вдохновенные события жизни и смерти Христа, Его учение. И здесь, как и в Эйнзидельне, он проповедовал Слово Божье как единственно непогрешимый авторитет и смерть Христа как единственную совершенную жертву. «Только ко Христу, — сказал он, — я желаю привести вас, ко Христу — истинному источнику спасения». Вокруг проповедника собирались люди всех сословий, начиная от государственных деятелей и ученых «и. кончая ремесленниками и крестьянами. Все слушали его с глубоким интересом. Он не только говорил о предлагаемом каждому даре спасения, но и бесстрашно порицал развращенность своего времени. Многие, оставляя собор, славили Бога. «Этот человек, — говорили они, — проповедник истины. Он станет нашим Моисеем и выведет нас из мрака египетского плена».

Но, принятый вначале с таким энтузиазмом, Цвингли вскоре встретил сопротивление. Монахи решили положить конец его деятельности, осудив его учение. Одни насмехались над ним, другие угрожали и оскорбляли. Но Цвингли переносил все терпеливо, повторяя: «Если мы желаем обратить грешников ко Христу, то должны на многое закрыть глаза».

Как раз в то время дело Реформации получило неожиданную поддержку. Некто по имени Лукиан привез в Цюрих некоторые сочинения Лютера — он был послан из Базеля человеком, сочувствующим идеям Реформации и полагавшим, что продажа этих книг может послужить могучим средством распространения истины. «Реши сам, — писал он Цвингли, — если мой посланец достаточно благоразумен, то пусть отправится к швейцарцам, из города в город, из деревни в деревню и даже из дома в дом с книгами Лютера, а особенно распространит объяснения молитвы Господней, написанной для обычных христиан. Чем больше людей будет знать об этом, тем больше экземпляров будет продано». Так свет проник в страну.

Когда Господь собирается разбить оковы невежества и суеверия, сатана начинает действовать активнее, чтобы погрузить людей в беспросветный

мрак и сделать более прочными цепи греха. В то время как в различных странах появились люди, указывавшие народу возможность прощения и оправдания через кровь Христа, забеспокоился и Рим, с новым рвением вовлекая весь христианский мир в рыночные отношения, предлагая прощение за деньги.

Каждый грех имел свою определенную цену, и людям предоставлялась свобода совершать преступления, лишь бы только пополнялась церковная казна. Таким образом, возникли два движения: одно предлагало прощение грехов за деньги; другое предлагало прощение грехов через Христа. Рим дозволял грех и делал его источником своей наживы; реформаторы осуждали грех и указывали на Христа, как на жертву умилостивления и Искупителя.

В Германии продажа индульгенций была поручена доминиканскому ордену и осуществлялась под руководством бесчестного Тецеля. В Швейцарии эта торговля находилась в руках францисканского ордена и возглавлялась Самсоном, одним из итальянских монахов. Самсон уже сослужил добрую службу церкви, собрав в Германии и Швейцарии огромные суммы денег для папской казны. Теперь он ездил по всей Швейцарии, привлекая к себе огромные толпы людей, обирая бедных крестьян и получая богатые дары от богачей. Но влияние реформы уже ощущалось и здесь, хотя торговля индульгенциями продолжалась. Цвингли был еще в Эйнзидельне, когда Самсон появился в соседнем городе со своим «товаром». Как только реформатору сообщили об этом, он мгновенно начал действовать. Им не довелось встретиться, но Цвингли столь успешно разоблачал Самсона, что тот счел за лучшее убраться подальше.

В Цюрихе Цвингли продолжал ревностно выступать против торговли индульгенциями, и когда Самсон приблизился и к этому городу, горожане предложили ему не переступать городской черты. Он попытался действовать с помощью всевозможных уловок, но вынужден был повернуть назад, не продав ни одной индульгенции, и вскоре совсем оставил пределы Швейцарии.

Особенный размах приобрела Реформация в 1519 году, когда вся Швейцария была поражена эпидемией чумы, которую называли черной смертью. Столкнувшись лицом к лицу со смертью, многие осознали, как ничтожны и бесполезны жалкие листочки об отпущении грехов, купленные ими. Душа жаждала твердого основания для своей веры. Цвингли не избежал ужасной болезни. Его состояние было настолько тяжелым и безнадежным, что распространился слух о его смерти. Но и в час испытания надежда и мужество не покинули реформатора. Он с верой взирал на Голгофский крест, во всем полагаясь на искупительную жертву Христа. Вырвавшись из объятий смерти, он принялся еще пламеннее проповедовать Евангелие, слова его звучали с необычайной силой. Народ радостно приветствовал своего любимого учителя, который уже побывал на краю могилы. Выхаживая больных и заботясь об умирающих, они, как никогда раньше, сознавали цену Евангелия.

Изучая Священное Писание, Цвингли еще глубже начал постигать истину, заключенную в нем, и с еще большей полнотой пережил возрождающую силу этой истины. Грехопадение человека и план искупления — вот темы, к которым он неизменно обращался. «В Адаме, — говорил он, — мы все умираем под тяжестью своих беззаконий». «Христос навечно искупил нас… Его страдания… это вечная жертва, принесенная ради искупления и удовлетворяющая Божественную справедливость во имя тех, кто с твердой и несокрушимой верой уповает на нее». Вместе с тем Цвингли подчеркивал, что благодать Божья не дает людям права грешить: «Где есть вера в Бога, там есть и Бог; где есть Бог, там есть и горячее желание делать добрые дела».

Интерес к проповедям Цвингли был настолько велик, что огромный собор не мог вместить всех желающих послушать его. Он открывал людям истину постепенно, не ошеломляя сразу своих слушателей. Вначале он тщательно следил за тем, чтобы не затронуть вопросов, которые могли вызвать страх и возбудить предрассудки. Его делом было расположить сердца людей к истине Христовой; смягчить их Его любовью и воодушевить Его примером. А как только они принимали евангельские принципы, то все их суеверия и предрассудки исчезали сами собой.