Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
Шрифт:
Но дабы тем наивящие между обеих империй настоящий мир и истинная дружба заключены и утверждены были, торжественно от обеих сторон будут отправлены чрезвычайные послы с подтверждающими заключенный мирный трактат императорскими ратификациями в то время, которое с общего обоих дворов согласия назначено будет. Оба посла равным образом встретятся на границах и будут приняты и почтены теми же обрядами и тем же образом, каковые употребляются при взаимных посольствах между наиболее почтительными европейскими с Оттоманской Портой державами.
В знак же дружества взаимно с оными послами имеют быть посланы подарки, с достоинством их императорских в-в сходственные.
По
И для того от упомянутых генерал-фельдмаршала и верховного визиря имеют быть тотчас посланы курьеры в Архипелаг, на флот, стоящий в Черном море против Крыма, и в другие места, где военные действия настоят с той и другой стороны, чтобы по силе заключенного мира прекратились везде неприязнь и всякие действия оружия, а курьеров сих снабдить повелениями от генерал-фельдмаршала и от верховного визиря так, чтобы российский курьер, буде приедет скорее к начальнику своей стороны, мог чрез него турецкому доставить повеление верховного визиря, а когда курьер верховного визиря прежде поспеет, то турецкий начальник доставил бы повеление фельдмаршальское начальнику российскому.
А как договоры и постановления сего заключенного мира от государей взаимных империй возложены на главных командиров их армий, то есть фельдмаршала графа Петра Румянцева и верховного Блистательной Порты визиря Мусун-заде Мегмет-пашу, то им, фельдмаршалу и верховному визирю, все вышеписаные артикулы вечного мира, как они в сем пункте выражены, так властно, как бы оные сделаны были в личном их обоих присутствии, утвердить в силу полномочия каждому из них от своего государя данного, своими подписями и печатями и все в оных постановленное, обещанное твердо и непоколебимо содержать и точно исполнять и ничего в противность тому не чинить и не допущать, чтобы от кого-либо учинилось, и ими подписанные и печатями их утвержденные экземпляры сему равногласные, верховного визиря на турецком и итальянском языках, а от генерал-фельдмаршала на российском и на итальянском языках, равно и полномочия, от государей им данные, чрез сих же вышеименованных особ, кои от стороны Блистательной Порты к генерал-фельдмаршалу присланы, разменять взаимно от подписания сего в пять дней непременно, а ежели можно, и скорее, предопределяя им оные от генерал-фельдмаршала графа Румянцева тогда принять, сколь скоро от верховного визиря таковые ж предъявят полученными.
Июля десятого дня тысяча семьсот семьдесят четвертого года.
Сии вечного мира вышеписаные пункты в двадцати осьми артикулах между пресветлейшей империей Всероссийской и Блистательной Портой Оттоманской, подписанные руками и укрепленные печатями полномочных обеих высоких сторон при деревне Кючук-Кайнардже с российской генералом-поручиком князем Репниным, а с оттоманской Нишанжи-Ресьми-Ахмет-эфенди и Ибрагим-Мюниб-рейс-эфенди, я данной мне полной мочью е. и. в. всепресветлейшей державнейшей великой и всемилостивейшей моей государыни принимаю, признаю и во верность своеручной подписью и приложением герба моего печати утверждаю. В лагере при деревне Кючук-Кайнардже.
Июля пятого на десять дня тысяча семьсот семьдесят четвертого года.
И наше императорское в-во вышеписаный вечного мира трактат сим ратификуем и подтверждаем, обещая нашим императорским словом за себя и за наследников наших оный трактат в вечную с его султановым в-вом дружбу с своей стороны во всем, как оный гласит, ненарушимо содержать и исполнять, и для вящего уверения того мы сию нашу ратификацию нашей государственной печатью утвердить повелели.
Дана в С.-Петербурге августа первого на десять дня тысяча семьсот семьдесят четвертого, государствования нашего третьего на десять года.
Русско-турецкая война 1787–1791 гг.
Светлейший князь!
Милостивый государь!
По первому письму вашей светлости от 12-го числа, я приказал всем под моей командой состоящим полкам идти к Киеву и передовому отряду под господином генералом-поручиком и кавалером Нащокиным расположиться в околичностях Киева, первой линии под господином генералом и кавалером бароном Эльмптом – в Остерском, а второй линии под господином генералом и кавалером Каменским – в Козелецком уездах; резервному корпусу под господином генералом-поручиком и кавалером князем Волконским – в околичностях Нежина.
Но по второму, от 18-го числа, где ваша светлость требовать изволили сблизить их к границам, и я судил, что, может быть, часть их надобна будет на подкрепление в Екатеринославской губернии, приказал господину генералу барону Эльмпту в Остерском, Козелецком, Переяславском и Золотоношском, что на той стороне реки Супоя, а господину генералу Каменскому – в том же на сей стороне помянутой реки: Городиском, Хорольском и Голтвянском уездах взять кантонир-квартиры, и Киевскому наместническому правлению для сего поблизости приготовить переправные суда, против Переяславля, Домонтова и Городища, из коего положения они могут и скоро реку перейти, и обращены быть к их дальнейшему назначению.
Я вашей светлости прошу всепокорнейше мне дать знать: где и какому количеству каких войск, вы, по вам известным обстоятельствам и полагаемым намерениям турецким, судите быть нужным и могут ли они коснуться Польши без предварительного отзыва, и есть ли там, или в Екатеринославском наместничестве и где магазины, чтобы я по тому им поход расположить, или в заготовлении потребного успеть еще мог, что тем более кажется нужным, что по крайнему здесь в хлебе недостатку, как и вам в моем от 16-го числа имел честь донести, к их дальнейшему снабжению не предвидится возможности. Я прилагаю здесь расписание войскам [96] и с наивысшим уважением и истинным почтением имею честь быть вашей светлости всепокорнейший слуга
96
Не публикуется. (Примеч. ред.)