Великая Испанская революция

Шубин Александр Владленович

Первоначально советские специалисты с удовольствием докладывали: «Воздушные бои неизменно заканчиваются перевесом в нашу сторону» [243] . Советским летчикам удалось добиться прекращения систематических бомбардировок глубоких тылов республики, включая Картахену и Альбасете. «Хейнкели» и «Фиаты» отстают от И-15 по маневренности и от И-16 — по скорости. Ситуация стала меняться к худшему в 1937 г., когда в воздухе появились «Мессершмитты-109», а союзники Франко стали резко наращивать поставки.

243

РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.278. Л.218.

Советские летчики в Испании работали до изнеможения: за 5 месяцев в среднем на каждого приходилось по 250 часов боевой работы. «Без советских пилотов война с началом помощи пошла бы намного хуже для Республики, попросту потому, что в битве при Мадриде у нее не было достаточного количества опытных летчиков и мало кто был знаком

с новыми самолетами, прибывавшими с Востока» [244] , — считает историк А. Виньяс.

Потери авиации составляли 400 % в год. Роль советских специалистов-авиаторов в 1936–1938 гг. оставалась ключевой. Все решения испанского авиационного командования согласовывались с главным советником авиации Я. Смушкевичем. «Можно сказать, что Смушкевич, оставаясь формально на положении советника, фактически является руководителем всей авиации» [245] .

244

Vi~nas 'A. El escudo de la Rep'ublica. Barcelona, 2007. P.633.

245

РГВА. Ф.35082. Оп.1. Д.360. Л.12.

Сообщения из Испании оказали существенное влияние не только на техническое развитие авиации, но и на понимание стратегических аспектов ее применения. Так, в докладе майора Гречнева говорилось: «На наших учениях и маневрах тяжелая авиация используется в основном по крупным объектам в глубоком тылу, без взаимодействия с истребительной авиацией, так как радиус действия последней позволяет осуществлять это взаимодействие только в зонах, расположенных недалеко от линии фронта. Опыт войны в Испании показал, что материальная часть, находящаяся на вооружении тяжелой авиации, не позволит осуществить эту задачу» [246] .

246

Там же. Д.441. Л.17.

Гречнев обращает внимание и на такой парадокс: при том, что матчасть лучше у нас, подготовка пилотов лучше у противника. Почему? Наша подготовка засорена лишними предметами, в том числе стрелковыми. Более того: «У нас очень сильно увлекаются физкультурой и часто за счет основных элементов обучения в некоторых частях умудряются даже освобождать от полетной работы летно-технических состав, лишь бы не ударить лицом в грязь при очередных состязаниях по физкультуре» [247] . Увы, избавиться от этого недостатка до 1941 г. не удалось.

247

Там же. Л.22.

По мнению А. Виньяса, «советское вооружение было изначально лучшего качества, чем итальянское и немецкое, но державы Оси компенсировали качественное отставание тремя способами: убыстрение поставок, создание ударных сил, таких как „Кондор“, и направление военных сил и техники в таком количестве и динамике, при которых был быстро достигнут баланс в пользу Франко» [248] . Слово «быстро» нуждается в уточнении. Мы увидим, что перевес стал решающим только с 1938 г.

248

Vi~nas 'A. Armas y hombres para Espa~na. Los apoyos exteriores en la guerra civil. P. 410–411.

Анархия и власть

На стороне Республики сражались сторонники перемен, модернизации страны, преодоления вековой отсталости. Однако согласие заканчивалось на уровне общих лозунгов и необходимости сражаться против мятежников.

Старт Гражданской войны, всеобщее вооружение активных граждан в Республике привели к началу уже не просто политической, а глубокой социальной революции [249] . Некоторое время Республика была открыта социальному творчеству снизу, созданию именно таких порядков, какие по нраву организованным работникам.

249

В. В. Дамье пишет: «Современные российские исследователи склонны считать, что в Испании того периода не существовало реальных условий для победы социальной революции», и ссылается при этом почему-то на нашу с С. П. Пожарской главу «Гражданская война и франкизм в Испании» в монографии «Тоталитаризм в Европе ХХ в. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления». М., 1996 (Дамье В. В. Указ. соч. С.667). Однако он не приводит какой-то конкретной цитаты, и это не удивительно, потому что моя точка зрения прямо противоположна — в Испании была социальная революция и она теоретически могла победить. Об этом говорится и в указанной главе: анархо-синдикалисты столкнулись «с реалиями социальной революции» (С.159), то есть революция случилась. При этом победить франкизм было можно «только методами, принципиально альтернативными как авторитаризму, так и тоталитарной перспективе» (С.169). А это и есть методы реальной социальной революции. Такова действительная позиция «современных российских исследователей» в работе,

на которую ссылается В. В. Дамье. Характерно, что В. В. Дамье считает, что говорить о социальной революции в Испании после лета 1937 г. «можно было уже только с большой натяжкой» (Дамье В. В. Указ. соч. С.371). И это — при сохранении возникшего в 1936 г. сектора коллективов. Все-таки революция — это не только то, что соответствует программе того или иного революционера. Социальная революция — это раскалывающая социум социально-политическая конфронтация, направленная на изменение фундаментальных принципов общественного устройства. В индустриальном обществе это — принципы собственности и организации производства. Конфронтация такого рода продолжалась в Испании до конца гражданской войны, а сохранение коллективизированного сектора доказывает, что революция оставалась не просто социально-политической, а глубокой социальной, проникающей в самый фундамент общества.

И под пулями, и в тылу люди живо обсуждали перспективы перемен. «В 1936 г. свобода была полной, как будто на дворе не война, а предвыборная кампания» [250] . Бывает, что революция, открывая дверь свободе выбора, которая и не снится современным предвыборным кампаниям, в то же время связана с необходимостью защищать и эту свободу, и этот выбор с оружием в руках. И война начинает пожирать свободу. Но в спокойное и стабильное время не открывается сама дверь.

250

Эренбург И. Г. Указ. соч. С.539.

Дезорганизация государственной машины была общим следствием революции на всей территории Испании, и притом весьма долгосрочным. Даже в октябре А. Марти сетовал: «Государственный аппарат либо уничтожен, либо парализован. В лучшем случае он не пользуется никаким авторитетом» [251] .

Теперь каждая партия и профсоюз имели свои вооруженные формирования. Это значит, что реальная власть оказалась в руках множества низовых формирований, как никогда приблизилась к населению, и, вопреки предсказаниям правых, это не вызвало хаотической войны всех против всех. В июле во многих регионах страны возникли местные центры власти — Центральный комитет антифашистской милиции Каталонии, правительство Страны Басков, Совет Астурии и Леона, Арагонский Совет, Хунта Сантандера и др. В эти органы входили представители партий Народного фронта и анархисты. Советы и хунты пользовались широчайшей автономией. Активно действовали и многочисленные низовые структуры самоорганизации — профсоюзные комитеты на предприятиях, территориальные революционные комитеты и комитеты Народного фронта, довоенные муниципалитеты. При этом «революционные комитеты никогда не вытесняли полностью муниципалитеты Народного фронта» [252] . Все это многообразие должно было быть сведено в какую-то систему — либо демократическую, согласующую между собой позиции разных структур самоуправления, либо авторитарную, подавляющую структуры самоуправления ради проведения воли центра.

251

РГАСПИ. Ф.495. Оп.18. Д.1117. Л.112.

252

Cenarro A. El poder local durante la guerra civil. // Econom'ia y economistas espa~noles en la Guerra Civil. V.1. Barcelona, 2008. P.262.

23 декабря 1936 г. был принят декрет о системе местной власти на территории республики, за исключением автономных регионов, имевших статуты (Каталония и Страна Басков). Создавались советы провинций, которые должны были состоять из представителей профсоюзов и политических партий Народного фронта. Совет работал под председательством гражданского губернатора. К ведению советов относились строительство и содержание дорог, коммунальные работы, благотворительность, здравоохранение, судебная деятельность и образование. Правительство Республики сохранило за собой полномочия в сфере общественного порядка, цензуры и регулирования права на общественное объединение. Эти структуры были созданы и заполнены представителями тех сил, которые преобладали в провинции. Государственные структуры стали фасадом партий и профсоюзов, государство пока не сформировало консолидированные бюрократические интересы. Но пока революция углублялась, консолидировалось и сопротивление ей.

По мнению современного испанского историка Р. Вальехо, «после того, как была нарушено нормальное функционирование политических институтов, политические программы потеряли значение, а предвыборные альянсы — смысл» [253] . Но ведь Народный фронт был создан ради социальных реформ. И углубление социальной революции позволило проводить их решительнее. Программа Народного фронта 1936 г. была существенно скорректирована революцией, но заключившие пакт партии вскоре стали стремиться к восстановлению именно этого умеренного социал-либерального курса, который уже в 1937 г. получил вторую жизнь. Таким образом, программа Народного фронта стала программой социал-либеральной реставрации, противостоящей революционному процессу, который пошел куда глубже. Социал-либералы с тревогой, если не сказать — с ужасом, смотрели на происходящее, но ждали своего часа.

253

Vallejo R. Op. cit. P.240.